меня (без жены) нашлось место, я шел с закрывающимися глазами. А

этот прохиндей, которого Света познакомила со своей подругой, так и

не появился. Не знаю, что ей болтал и где - заснул в момент, как

только опустился на кровать. Только Люба девушка серьезная, с

твердым принципом: вначале загс, потом все остальное. Ну кроме

мелочей, конечно. А вставать нужно на утреннюю зорьку через два

часа!

Не помню, кто меня разбудил и как я поднимался, плохо помню

как добирались до стоянки в камышах, но ружье и патроны взять с

собой не забыл. Ночевавшие здесь охотники успели уплыли на плес,

наш Газон встретил лишь член экипажа деревянной лодки - шофер

122

бортовой машины. Хозяева резинок быстро накачали свои

плавсредства, потянули их за собой на вход в протоку.

Когда устроились в знакомом месте на плесе и замаскировали

камышом свою колымагу, шофер бортовой, с видом мученика скромно

прохрипел:

«Голова как пыльным мешком стукнутая. Полечить бы, так

нечем. вчерась все выпили», - и глянул на Лешку, по опыту уже зная,

что среди нас, то-есть его и меня, он главный распорядитель спиртного.

Лешка будто такое предложение ждал, только причину нашел другую:

«Точно, пора по рюмахе! А то у меня глаза закрываются, ночью

минуты не поспал!» - и полез в свой рюкзак, который, кстати, всю ночь

пролежал в лодке.

Выпили, все с удовольствием. И я не утерпел с вопросом:

«И с кем ты не поспал ни минуты?»

Лешка внимательно осмотрел посветлевший горизонт, на предмет

летающих уток, убедился, что он пока пуст, и после этого ответил:

«С Любкой болтали. Да и ложиться на час – только

расстраиваться. Днем отосплюсь, когда вы в партию уедете», - это у

него на уме с девушкой разговор продолжить, пока гости из отряда не

уберутся!

«Имей ввиду, она не оторва, с какими ты привык иметь дело.

Быстро уболтать не получится, Светка ей точно рассказала, что от тебя

можно ожидать!»

Лешка позыркал на меня, позыркал, и выдал загадочную фразу:

«Мне такая и надо. А то ты слово – тебе два, ты ее за руку – она

к тебе сиськами прижимается, ты за них хватанул – она уже на песочек

опускается. Надоело. Пора жену искать», - шофер бортовой хихикнул,

точно знал, что этот тип вытворяет в домике или на песочке пляжа. А у

меня глаза на лоб полезли: ну и ну! И это законченный бабник!

Впрочем, и ему пора ума-разума набираться!

Через полчаса, когда солнце выглянуло из-за горизонта, вокруг и

везде началась такая пальба, какой я никогда в жизни не слышал. Утки

носились над камышом беспрерывно, и боялись сесть на воду,

встречавшую их выстрелами. Оставшиеся у каждого патроны мы

расстреляли в момент, правда, более эффективно, чем вчерашним

вечером – на душу выходило по тех же пяти уток.

«Может еще?» - шофер для Лешки кивнул на рюкзак, - «А то эти

заразы (утки, то-есть) летают, а стрелять нечем! Душу расстраивают!»

Бутылку допили, посмотрели, как пернатые потихоньку

поднимаются все выше и выше, и по многим стрелять уже бесполезно.

Потом они стаями начали улетать и скрываться за горизонтом, а

стрельба стихать, и наконец почти прекратилась. Утренняя зорька

закончилась. Резинки с плеса потянулись ко входу в протоку, мы на

своей лодке подплыли к ней первыми.

123

На берегу, когда все собрались, начался осмотр добычи. Потом –

как же без этого! – общий завтрак, с уничтожением остатков спиртного

и байками на охотничьи темы. Незаметно я отошел в сторонку, и пока

остальные развлекали друг друга разговорами, успел доставшихся мне

уток ощипать. Что бы не заниматься этим дома в партии. Наконец все

угомонились, собрали вещи и разобрались по машинам. Покатили в

отряд, бортовая с колымагой снова впереди.

Бодрые и веселые, Люба и Света нас уже ждали. Лешка помог

мне загрузить в Газончик их вещи, Любу отвел в сторонку и минут пять

что-то ей втолковывал. Пока остальные на него не закричали.