законопатили – возьмем с собой, резинок (резиновых лодок) у вас пока

нет».

«А мне можно поехать?» - пискнула Света. Очень приятно, не

может расстаться с муженьком даже на сутки!

«Зачем?» - женщина на охоте, даже если и жена товарища, Леню

не устраивала, - «Грязь месить, в лодке ночевать и матерки мужиков

слушать? Тебе это надо?»

«Одной дома еще хуже!» - Света к трудностям была готова, - «И

ночевать можно не в лодке, а на берегу, и материться при мне вы

постесняетесь!»

Леня посмотрел на нее, поулыбался, покачал головой:

«Что с тобой сделаешь! Готовься, если», - глянул на меня, - «Юра

разрешит. Только ко мне никаких претензий, когда с лодки в воду

полетишь, или от кондера животик разболится. На охоте всяко бывает!»

«А можно со мной подружка поедет?» - начала Света развивать

неожиданный успех. Удивив даже меня. А Леня от нового предложения

рот открылся. Но ненадолго:

«А она зачем? Где спать будет? На лодках у нас лишнего места

нет!»

«Хочет отряд посмотреть. И с Лешей познакомиться», -

улыбнулась, - «вдруг понравятся друг другу!»

Тогда пусть едет!» - неожиданно Леня согласился, - «Только вы с

ней в отряде и останетесь! А мы к вам после вечерней зорьки

подскочим, с утками, в отряде заночуем и кондер сварим!»

115

«А утром как?» - напомнил я, что после кондера с водочкой

охотникам придется рано подниматься, что бы успеть на зорьку.

«Ерунда!» - успокоил Леня, шофер охотник, уговаривать не надо

– подбросит на машине, всего то пять километров. Главное», -

повернулся к Свете, - «дамы мешать нам не будут, хватит с них одного

отряда!» - и улыбнулся, на что Света ответила тем же. В общем,

договорились.

А на работе поставленные Игорем Георгиевичем две первые

задачи близились к завершению – пласты углей, при мощности

каждого не меньше десяти метров и везде с повышенной

радиоактивностью прослежены под наносами на обоих крыльях

складки до глубинного разлома на юге, ограничивающего

перспективную для изучения площадь. По картировочным скважинам

вмещающие угли песчаники сероцветные и перекрывающих их

красноцветные разделены, и теперь на составленных мною разрезах

видно, где возможны скопления урана в сероцветах, если опоисковать в

них границу проникновения поверхностных вод и кислорода.

Очень ко времени появился специалист по углям и урану –

старший геолог Владимир, парень года на два меня старше. Успевший

после института пять лет поработать, так как поступил в него после

школы, а не поработав два года и три отслужив в армии, как это

получилось у меня..

Владимир, дотошный почище меня, окунулся в море

накопившихся бумаг, известных и раньше, и мною составленных, пару

дней провел на участке, знакомясь с обстановкой месте. Ну а я

заканчивал с разрезами, и уже подумывал, куда меня бросят теперь,

когда ответственный за участок старший геолог приступил к работе, и

мне вроде как и делать нечего. Вдруг отправят доизучать мою

прошлогоднюю структуру, где на зиму заложено поисковое бурение?

Размечтался!

И рассмешил Владимира – по его мнению, нам и вдвоем дай бог

справиться, основная работа только начинается. Скоро в керне пойдет

уголь – значит, прямо на буровой придется его тщательно изучать и

описывать, что и для хорошего специалиста дело не простое. И

отбирать пробы на всевозможные специальные анализы, в том числе и

химические для определения величины смешения равновесия между

ураном и радием, без чего истинное содержание урана определить

невозможно.

И это не все. Я должен разобраться с сероцветными песчаниками,

для чего Владимир наметил в двух мною же составленных разрезах по

скважине. И в каждой не только песчаники раздолбанить, то-есть

выделить в них все возможное по размеру частиц, их составу, каким-

либо экстраваганным включениям, но и увязать все в едином разрезе,

ничего не перепутав. И определить, есть ли в выделенных прослоях