спальники и вещи Светы и Любы из машины заставили выгрузить,

подошедшие доброхоты из нормальных мужиков – не охотников -

потащили их к одному из домиков. Женушку и поцеловать не успел –

вместе с Любой увели вслед за вещами. И все в таком темпе, словно

пожар разгорается! Возбужденные, отталкивая друг друга, наперегонки

полезли с ружьями в кабину бортовой и нашу машину, и кавалькада из

трех покатила дальше, от берега озера потихоньку отворачивая на

приозерные бугры. Под руководством Леонида Дмитровича в первой –

бортовой – машине.

Километра три проехали вдоль озера – оно блестело под солнцем

слева. На берегу появлялось все больше и больше камыша, постепенно

он начал спускаться в воду, и вскоре впереди и слева от нас сплошь

заполонил пространство до горизонта, среди которого проглядывали

небольшие редкие полоски чистой воды.

Еще через километр бортовая и следом за ней Газоны с бугров

резко свернули влево, в первые чахлые камыши приозерной низины, и

через десять минут выскочили на небольшую и чистую полоску земли,

за которой камыш высотой до пяти-шести метров стоял уже в воде

неодолимой стеной. Бортовая и за ней Газончики тормознули,

пассажиры из них начали вываливаться так же заполошно, как и при

посадке в отряде. Лешка без задержки задрал вверх на сапогах

ботфорты, ружье зарядил, и побежал к воде с ним наизготовку,

наверное надеясь, что утки начнут перед его носом подниматься.

Остальные, у кого нервы оказались покрепче, разобрались со своими

вещами, и посматривали на Леонида Дмитровича, как на главного

распорядителя.

118

«У кого есть резинки - накачивайте», - отдал он первую команду,

и крикнул Лешке, успевшему отойти от нас метров на двадцать, -

«Давай сюда! Лодку с машины снимать будем!»

Через пятнадцать минут деревяшка с бортовой была снята,

резинки накачены с рекордной скоростью, у всех ботфорты на сапогах

подняты, на поясах появились патронташи. Публика была готова лезть

в камыши, стоящие впереди сплошной стеной, но не находила в них

никаких проходов.

«Теперь куда?» - Лешка не выдержал напряжения, - «Что с

лодками будем делать? Камыш танком не проломишь!»

Оказывается, место и проход в камышах знал только Леня.

«Проломим, когда время придет», - успокоил он Лешку, - «Пока

рано, утка летать начнет часа через два, а нам перекусить и за удачу

выпить положено!» - перевернул свою резинку, и на дно начал

выставлять из рюкзака пакеты, кружку, бутылку водки. Остальные

наперегонки занялись рюкзаками своими, присоединяя припасы к

Лениным. Если все это выпить за «удачу», то ее точно не будет, мы

прямо здесь заснем, и проснемся утром с больными головками!

«Остальные прячьте», - это Леня пассажирам второго Газона,

отодвинув в сторону одну бутылку из выставленных технарями. Знал,

что на ночь в отряд они не поедут, решили ночевать здесь, на берегу, -

«Сейчас хватит по соточке – только что б рука не дрожала».

В спешке выпили, в спешке закусили, и… далеко в стороне в

камышах прогремел выстрел. Утка пошла! Разом вскочили на ноги,

лихорадочно разобрали по рюкзакам оставшуюся снедь, и теперь

смотрели на командира, демонстрируя желание лезть в камыши в

направлении этого выстрела. Там утки, раз по ним бахают!

Леонид Дмитрович спокойно и не торопясь перенес к воде

рюкзак и ружье, вернулся за лодкой и сразу опустил ее на воду,

загрузил в нее свои причиндалы. Обладатели других резинок в

точности повторили его действия. Потом сообща подтащили к воде

деревяшку, я, Лешка и шофер бортовой загрузили в нее вещи свои.

«Ну, с богом!» - Леня в сапогах залез в воду, и за веревку потащил

за собой резинку, в направлении ближнего к нам выступа сплошного

камыша, - «Держитесь за мной и дорогу запоминайте!»

Резинки выстроились в цепочку и потянулись следом,

подталкиваемые хозяевами с кормы – веревок, что бы тянуть спереди,

ни у кого не оказалось. Наша деревяшка пристроилась последней,

вдвоем с Лешкой мы тянули ее за короткий обрывок цепи, шофер