Григор и Люда, вполне живые, сидят за столом и ужинают. В центре стола стоит тарелка с яблоками - наверняка это те, которые я им дала. Я с облегчением вздохнула - по крайней мере, они не отравлены. Но потом испугалась, услышав начало разговора, который завязала Людмила:

– Я чувствую, как Тёмная Колдунья взывает к нам!
– низким голосом провозгласила она. В глазах её мерцал странный блеск. И,кажется, раньше они были карими, а сейчас - холодно-голубые. Как и у всех присутствующих в комнате. Что?! Я не ослышалась?! Тёмная Колдунья?! Её называют так те, кто ей служит - ну, в большинстве своём... Изначально малая девочка и её отец не могли ей служить - наверняка у них даже нет способностей к волшебству. А сейчас их глаза горят, как у заколдованных! Следовательно, вот какая магия была в яблоках! Мила не хотела нас отравить! Она хотела, чтоб мы с Медведем стали её служителями! Но не вышло - Миша вовремя заподозрил неладное в этих яблоках, и мы не съели из них ни кусочка. И получается, что, подарив яблоки, я обеспечила Милу новыми слугами! Наверняка она найдёт им применение! И возможно, что ей известен секрет, как дать толику волшебства тем, кто им не владеет.

– Да!
– согласился отец Людмилы.
– У нас нет способностей к магии, но я прямо чувствую - она способна нам дать их!

– Тогда не будем тянуть!
– сказала его жена.
– Уже завтра мы все отправляемся в путь. Прямо идти в Визардлэнд опасно, поэтому поедем через другую страну.

Все согласились. Эх, это я во всём виновата. Зря не додумалась до того, что в яблоках может быть что-то не так.

– Всё, хватит!
– обратилась я к Филиппу.
– И спасибо.

– Omni jure, satis! (Всё, хватит!) - и Полотно постепенно начало превращаться в обычный пергамент. Эх, если бы не я... Милли не получила бы новых прислужников для своих тёмных делишек.

– Эх, Эмилия!
– всё сокрушался Филипп. Из нашего рассказа он понял, что Тёмная Колдунья - это она.
– Тебе так нужна власть... Но зачем?!

А зачем млекопитающим нужен воздух?! Без него они не могут дышать, следовательно - и жить. А Милли уже настолько далеко зашла в своих познаниях, в своей магии, что не мыслит себя без могущества. И для обретения ещё большей силы, влиятельности и больших возможностей ей нужно иметь тех, кто будет ей верно служить. Может быть, Посвящённые в Цитадели были тоже заколдованными? Вполне возможно, хотя это не факт.

– Ей нужно могущество, - ответила я, догадываясь, что Филипп и сам имеет представления по данному вопросу и задал его чисто риторически.

– И для этого убить своего собственного деда...
– казалось, что от расстроенности Филипп постарел лет на десять, хотя он итак был довольно дряхлым. Мне хотелось как-то приободрить, поддержать его, но у меня не было слов для этого - мы ведь едва с ним знакомы. Вместо этого я начала тихим голосом:

– Всё ради силы. Если убить какого-либо мага, можно с помощью ритуала присвоить себе его силу. Она говорила, что является главной подозреваемой в убийстве. Вдруг это потому, что она использовала обряд Присвоения?

– Вряд ли она столь глупа, - отозвался Медведь.
– Она понимала, что к ней обязательно явятся Стражи Порядка и будут расследовать дело. В таком случае они обнаружат то, как она забрала у него магическую энергию. Это слишком уж очевидно. Но вместо того, чтоб гадать, я предлагаю узнать всё наверняка. Филипп, а к Полотну можно обращаться только лишь на латински?

– К сожалению, да.

– Тогда попросите его, пожалуйста, показать нам, что было, когда к Миле впервые явилась полиция.

Разумное решение. И думаю, после показанного на Полотне, нам всем троим будет ясно, зачем она нас задействовала. Филипп вздохнул.

– Хорошо... Чувствует моё сердце что-то недоброе...
– но он не стал продолжать свою мысль и начал читать заклинание.
– Fabrica pictura, ut ostendat, quod cum primum magistratus mortem Rodion Filimonovich Aemilia (Полотно-полотно, яви нам, что было, когда к Эмилии впервые пришла полиция по поводу смерти Родиона Филимоновича), - произнёс Филипп, и на пергаменте вновь начало выявляться изображение.

Всё тот же самый директорский кабинет, вот только на посту сидит Мила. Одежда на ней уже другая - та самая, которую мы с ребятами видели в день своего ухода: чёрная, траурная, выражающая то, как Милли якобы скорбит. На веках подводка - тоже тёмного цвета. Не было ничего светлого на её белоснежной коже. Глаза блестели зелёным цветом, а лицо выражало глубокую печаль. Если бы мне ничего не было известно - как в тот день, когда я посочувствовала ей и приняла её предложение - мне б сейчас даже стало жаль её.

Напротив неё сидел... мой отец, капитан Стражи Порядка! Рядом - стояла моя мать.

У меня аж перехватило дыхание. Кто ж знал, что именно они - представители самых высокопоставленных чинов - займутся делом смерти Родиона?!Значит, из-за этой грёбанной Милы я не увиделась со своими родителями единственный раз за пять с лишним лет?! Теперь я её ненавижу ещё сильней!

Впрочем, мама и папа - не единственные, кто её посетил. У дверей на всякий случай стояли четыре воина в доспехах, чтобы опрашиваемая - Мила - не сумела сбежать. На маме с папой доспехов нет - только фирменный тёмный плащ Стражей Порядка, закреплённый брощью с красным шестиглавым драконом. Такой символ носят верховные представители магической полиции. Под плащом - костюм с красным и серебряным цветами.