Бывшего ученика чародей сначала не узнал – со спины демона бодро спрыгнул какойто темнокожий верзила в одежде не по сезону. Лорд и тварь обменялись парой экспрессивных фраз, смысл которых от Ребенгена (не великого знатока далийского) ускользнул. Но демоны улетели, а люди – остались, и маг почувствовал, как в груди распускается какойто невидимый узел, о существовании которого он даже не подозревал. От ликования его удерживала только маленькая неловкость – улетали двое, а вернулось – три.

Лорд Гэбриэл выглядел… непривычно. И дело не в том, что Разрушитель похудел, загорел и еще немного подрос. Исчезла блаженная расслабленность, поза юноши стала собранной, а выражение лица – сосредоточенным. Таким маг видел Лорда только раз, в Обители Мормы, перед тем как тот взял двух солдат, пулемет и отправился разговаривать с демонами предметно. Третий Ракш держался, как всегда, нагло и развязно. Ребенген смотрел на последнего из прибывших и отчаянно пытался сообразить, зачем человеку такая странная шапка. Потом незнакомец стянул с головы шерстяной платок и встряхнулся, белые перья легли ровнее… Выпитый с утра бульон комком встал у чародея в желудке – на Ребенгена зорко смотрел призрак покойной птицы.

«Похоже, токсикоз. Знал ведь, что не надо мяса есть!»

Глава Целителей глубоко вздохнул и повторил про себя формулы медитации.

– С возвращением, Гэбриэл! Представишь меня своему другу?

– Ищите, как хлеб ищут! – напутствовал подчиненных мэтр Ваффен. – Главный свалил к Драконису в задницу, так что, пара дней у нас есть. Не больше! Не найдем подлеца – до конца дней будем отчеты переписывать.

Писать и читать отчеты Ваффен ненавидел люто – не достойно боевого мага карябать пером какието закорючки. К тому же, со знаками препинания Первый помощник главы Целителей не дружил, а выглядеть посмешищем ему не хотелось. А потому – работа и еще раз работа! Триангуляция сигнала, прочесыванием местности, допрос свидетелей.

Мэтр Ваффен все еще верил в стремительные удары и воспринимал термин «опрос населения» несколько отвлеченно, поэтому мимо расположенного на пересечении дорог трактира проехал рысью, даже не придержав коня. Видел бы это нынешний глава Целителей – только глаза бы закатил. Где, где еще может остановиться преступник, уверенный, что он замел все следы, и не желающий привлекать лишнее внимание? Ну не в овраге же, под колючкой! Потом дознавателям придется метаться от одного постоялого двора к другому, по остывшим следам собирая воспоминания содержателей, слуг, конюхов и охраны. Ктото будет потеть, пытаясь сопоставить десятки, сотни описаний и вычленить момент, когда группа из трех путешествующих совместно людей превратилась в одного… А пока этот один проводил кавалькаду всадников подчеркнуто равнодушным взглядом – типичный мелкий торговец, с фургончиком и парой запасных лошадей. Кому какое дело, что одна из них по всем статьям – верховая?

Полноватый улыбчивый мужчина, меньше суток назад с особой жестокостью отправивший на тот свет семейную пару, вообще не связывал появление орденских магов со своей персоной. Мало ли куда колдуны помчались? Жертв на его счету было гораздо больше пяти и до сих пор никаких подозрений это не вызывало. Странная южная магия перекраивала его тело на новый лад и требовала энергии, очень много энергии, поэтому ритуал приходилось повторять часто. Если и можно было гдето сэкономить, объяснить это будущему Патриарху оказалось некому.

Посвященного больше беспокоил здешний трактирщик. Матерый дед, определенно – волшебник (в такой дыре?), а ведь тень запрещенного колдовства еще не рассеялась и увидеть ее Иным Зрением может любой. Сразу убивать свидетеля мнимый торговец не рискнул (орденцы по траку так и рыщут), но сделал для себя пометку утром чтонибудь незаметно подпортить в организме старика. А пока стоило отдать должное здешней кухне.

Стол ломился от яств. Отсутствием аппетита Патриарх не страдал, так же как и нехваткой наличности. Он и в прежние времена был добычливым, а уж теперь, когда достаточно подойти и взять… Совершенно незнакомые люди отдавали ему все, что имели, а потом дрались друг с другом насмерть, избавляя от необходимости заметать следы. Послушные сыновья забивали ногами престарелых отцов, преданные слуги резали господ, а потом накачивались крепким самогоном и захлебывались собственной блевотой. Что с них взять, с алкашей!

Он подвинул к себе блюдо с молочным поросенком, румяным, как тот младенчик, которого он собственноручно изжарил после принесения в жертву его родителей. Повар из него вышел посредственный, но полусырое человеческое мясо все равно казалось слаще кабаньего. Удачно он выбрал ту пару… Правда, о судьбе своего дитя тирсинцы не узнали. Какое упущение! Следующий раз он начнет с ребенка, и готовить его будет еще живым.

Этот Патриарх был молод и еще не приучился в каждом разумном существе видеть потенциальную угрозу. Поэтому он спокойно доел ужин, вернулся в свою комнату и заснул. Навсегда.

А ночью, в самый глухой час из задних дверей кухни выбрались четверо – хозяин трактира, два его взрослых сына и зять. Трактирщик светил потайным фонарем, а молодежь, пыхтя, тащила обернутое в мешковину тело, для верности в нескольких местах проткнутое свежеструганными осиновыми кольями.

– Орден, Орден, – ворчал старик. – Толкуто от них! Развели на дорогах погани, нечестивцы, а потом наши дети пропадают.

Трактирщик был давним и верным сторонником невидимого храма. В новые веяния он не верил, и принципиальные для веры вопросы всегда решал сам. Ответственность за содеянное матерого сектанта не пугала. Под утро постояльцев разбудил шум и отблески пламени – горел отдельно стоящий сарай для сушки кизяков, вокруг суетились селяне, закидывающие землей успевшую заняться траву. Трактирщик, эффектно освещенный пламенем, заламывал руки и горько стенал об своих убытках. От уложенного на сухое топливо тела не нашли даже костей.

Ну, не срослось у мэтра Ваффена с ловлей людоеда.

Глава 37

Говорят, гатарны способны парить вышине вечно, но людям такая судьба не грозит – натура не позволит. Так что, коснуться земли нам всетаки пришлось, кажется, по инициативе Третьего (я про свои нужды Кларе сообщить не мог). Вокруг сверкал льдами Белый Предел. Солнце, воспользовавшись, заминкой, упало за горизонт, и ночь мы провели в ледяном куполе, возведенном непонятно кем на покрытом искрящемся снегом склоне. Демоны на каждом шагу проламывали наст, вязли в сыпучем белом крошеве и ругались. Зато под ледяной крышей можно было жечь костер и ничто не таяло.