Юлия пришла в бешенство, однако улыбнулась, представив себе, как высокая Клара встала на пути у Питера, что ему явно не понравилось. Однако затем гнев все же взял верх.

Этого не должно было произойти. Бедная Амру!

— Джульетта! Джульетта! — Эрика вбежала в дом. — Началось!

Юлия вскочила на ноги.

— Лив, все в порядке, вы все сделали правильно, — настойчиво произнесла она. — Теперь все будет хорошо! — уверила она рабыню и побежала вслед за Эрикой к постели Кири.

Через полчаса Кири родила девочку. Та была очень маленькой и слабенькой, но у нее был сильный голос и очень курчавые черные волосы. Более курчавые, чем у Кири.

— Какая красивая девочка! — Юлия вложила в руки родильницы только что вымытого ребенка. У Кири был счастливый вид. — Ты уже знаешь, как ее назвать?

Кири внимательно посмотрела на дочку, а затем ее лицо просияло.

— Да, миси Джульетта, я назову ее Карини.

— Карини! Какое прекрасное имя! Дэни будет очень рад увидеть свою дочь.

По лицу Кири пробежала тень, но затем она пробормотала:

— Да, Дэни будет рад.

Состояние Мартины ухудшалось с каждым днем. Теперь и Валерия проводила много времени у постели своей племянницы.

— Я бы могла забрать ее к себе, — виноватым голосом объяснила она Юлии. — Однако тут, — она окинула Эрику, Сузанну и Фони благодарным взглядом, — ей лучше. Кроме того, Мартина непременно хотела остаться здесь, чтобы не пропустить твой приезд, она повторяла об этом с самого начала. Я очень боюсь за нее.

Еще недавно женщинам удавалось поить Мартину водой с ложечки, но теперь ее горло распухло так, что можно было вливать в нее лишь несколько капель, выжимая их из тряпочки на губы.

Клара покачала головой, когда после дальнейшего обследования она вышла к Юлии и к Валерии:

— Мне кажется, что такое состояние долго не продлится.

Юлия пришла в ужас:

— Неужели мы больше ничего не сможем сделать?

Клара покачала головой:

— Теперь все в руках Божьих.

Юлия снова села рядом с кроватью Мартины и взяла падчерицу за руку. Она долго сидела так и раздумывала, пока вдруг не почувствовала, что Мартина очень слабо сжимает ее ладонь. Юлия даже испугалась — ведь Мартина в последние дни почти не подавала признаков жизни.

— Мартина? — прошептала она, — Мартина, ты меня слышишь?

— Дорогая… Мы тоже здесь. — Валерия подошла к Мартине и нежно погладила ее по голове.

— Джульетта… Тетя Валерия, — тихо прошептала Мартина.

— Да, мы здесь, Мартина.

— Джульетта, ты должна… Мартин… Прошу тебя, я не хочу, чтобы… Питер.

— Тсс… Мартина, тебе нельзя волноваться.

Юлия положила руку на лоб своей падчерице и почувствовала, что та словно горит изнутри. Она даже на короткое время подумала, не бредит ли Мартина. Но затем та открыла глаза и не отрываясь посмотрела на Юлию. Теперь слова Мартины были слышны намного четче, хотя по ней было видно, каких нечеловеческих усилий ей это стоит.

— Джульетта, позаботься о М'aртине, пожалуйста! И не отдавай Питеру плантацию, обещай мне это! Тетя Валерия, ты должна ей помочь! Джульетта, борись за плантацию. Питер не имеет на нее прав…

Глаза Мартины снова закрылись. Ее дыхание участилось и стало поверхностным.

— Мартина… Мартина! Я обещаю тебе это! Я буду заботиться о твоем сыне. А плантация…

— Мне так жаль… Мне так жаль!

— Мартина, все хорошо. Тебе не надо ни о чем сожалеть и ни за что извиняться.

Юлия никогда бы не подумала, что смерть Мартины так тронет ее душу. А может быть, на ней сказалось нервное напряжение последних месяцев или, скорее, последних лет?

Когда Мартина сделала последний вдох, Юлия отрешенно смотрела на нее. И лишь когда Эрика взяла подругу за плечи и осторожно вывела из комнаты, по щекам у Юлии побежали слезы.

Юлия все плакала и плакала. Она никому не разрешала утешать себя, даже Жану. Но наступил момент, когда слезы иссякли. Юлия легла на кровать и стала смотреть в потолок, пока ее не сморил сон.

Она спала два дня и две ночи. На третий день она проснулась, когда утреннее солнце осветило комнату. Юлия уселась на постели и стала наблюдать за тем, как маленькие пылинки танцуют в солнечных лучах. Она еще в детстве любила наблюдать за этим. В детстве…

Юлия позволила себе предаться воспоминаниям, и теперь перед ее внутренним взором пробежала вся ее прежняя жизнь: потеря родителей, пансион, ненавистный дядя, знакомство с Карлом, путешествие в Суринам. Итог был отрезвляющим. Ей было почти двадцать два года, однако за всю жизнь она еще никогда не делала ничего по своей воле. Ну, может быть, только в последнее время. А в остальном всегда другие люди решали, как ей поступить. Однако теперь она была свободной, у нее за спиной больше не было дяди, который командовал бы ею, и не было мужа, который принуждал бы ее делать то или это. У нее прекрасный ребенок. И еще у нее есть Жан. Ей принадлежала часть плантации, пусть даже Питер думал иначе, потому что плантация частично финансировалась ее деньгами, наследством ее родителей. Теперь, глядя на танцующие пылинки, Юлия решила: она будет бороться за Розенбург! Ради себя, ради Генри и Мартина, а также ради многих других людей, жизнь которых зависела от этой плантации. Судьба распорядилась так, что Розенбург стал их родиной, и теперь она так просто от нее не откажется. Какой бы привлекательной ни была идея Жана о том, чтобы начать все сначала… Да, они начнут новую жизнь, но — в Розенбурге!