Для нее это был единственный неприятный момент во всей истории.

— А, они так или иначе попали бы в суп. Радуйся, что у старого Горвена нашлось несколько лишних кур, а мне удалось выкупить их у него. — И Жан еще раз изобразил свой разговор со стариком: — Ну, всего три курицы, не будь таким жадным! Я хочу устроить маленький праздник, когда вернусь в город, а твои куры самые лучшие!

Горвен поставил себе задачу с помощью небольшого курятника, который он устроил позади своей хижины, несколько улучшить свои доходы в лагере золотоискателей. Хотя куры размножались здесь не так хорошо, как в городе, но время от времени изголодавшиеся золотоискатели могли позволить себе куриный суп или курицу, зажаренную над костром.

Когда Жан изъявил желание купить сразу трех кур, Горвен заворчал:

— Оставь другим хоть что-нибудь. Пока цыплята подрастут настолько, чтобы их можно было есть, пройдет еще много времени. Это последние курицы.

Слава богу, что у Юлии сохранилось несколько монет, которые Жан мог отдать Горвену. Таким образом, за день перед отъездом Жан с тремя курами стоял перед хижиной.

Юлия очень устала. Половину ночи она заталкивала золотую добычу Жана в кукурузные зерна, которые утром, одно за другим, скормила курам. Птицы явно обрадовались такому плотному завтраку. Юлия лишь надеялась, что они не сдохнут сразу же, как только…

Но пока что птицы выглядели довольно бодро. Жан и Юлия провезли золото мимо охраны. Через несколько дней они снова будут в городе, а потом — и Юлия была в этом уверена — все будет хорошо.

— Это невероятно! — Эрика вбежала в лечебницу, размахивая газетой. — Клара! Клара, где ты пропадаешь? — крикнула она, с трудом переводя дыхание.

Медсестра высунула голову из комнаты:

— Ты чего раскричалась, Эрика?

Эрика быстрыми шагами направилась к ней.

— Вот, ты только посмотри! Они объявили об этом официально! — радостно сказала она, указывая на газету.

— Что? — в голосе Клары явно слышалось нетерпение.

Эрика глубоко вздохнула, прежде чем громко заявить:

— Ну… рабство отменяется!

Клара недоверчиво посмотрела на свою коллегу:

— Что? Не верю! А ну-ка покажи.

Клара взяла из рук Эрики газету и пробежала глазами строчки. Она воззрилась на Эрику удивленными глазами, а затем закричала на весь коридор:

— Додо, Минна, Якоб, немедленно идите сюда!

В лечебнице быстро собрались все сотрудники и рабы, и даже три пациента приподнялись в своих кроватях.

Клара встала перед собравшимися и с серьезным видом заявила:

— Слушайте внимательно. То, что я вам сейчас прочитаю, очень важно!

Она набрала полную грудь воздуха и стала читать:

«Объявление губернатора.

Всему населению рабов колонии Суринам!

Его величество, наш высокочтимый король, повелел, чтобы рабство в колонии Суринам с 1июля 1863 года было отменено на вечные времена. С этого дня вы все свободны!

Король желает, чтобы каждый, находящийся под его отеческой защитой, прожил время до этого так давно ожидаемого события спокойно и радостно.

Я с уверенностью ожидаю июль 1863 года и надеюсь, что до тех пор вы благодаря своему трудолюбию и послушанию окажетесь достойными благословения короля.

Я также ожидаю, что вы и после освобождения будете исполнять свои обязанности, как свободные люди, и будете подчиняться правлению объединенного королевства. У вас будет постоянная работа за справедливую оплату, и вы сможете прокормить себя и свои семьи.

Я рад, что от имени короля могу сообщить вам эту благую весть».

Не было слышно ни звука, когда Клара подняла глаза и медленно сложила газету. Затем все одновременно заговорили.

Тем временем Эрика застывшим взглядом смотрела на обратную сторону газеты, которую Клара сунула ей в руки. Там в небольшой рамке жирным шрифтом было напечатано: «Продажа с аукциона плантации Бель Авенир: хорошие лесные угодья, 20 немецких рабочих и 120 рабов-негров». И шрифтом помельче там же было написано:

«В связи с кончиной моего отца в результате несчастного случая, происшедшего несколько месяцев назад, я вынужден выставить плантацию на продажу. Заинтересованные лица могут обратиться в администрацию Парамарибо. Фриц ван Драг».