– Убью тебя, Гираш!
– прохрипел снизу предусмотрительно сжатый пальцами Нич.

– Со временем. Если очень-очень захотите ей понравиться, - не изменившись в лице, закончил со временем я и только тогда ушел, провожаемый восемью парами изумленно распахнутых глаз и одним крайне заинтересованным взглядом, на который у меня внезапно появились большие надежды.

Учителя я оставил в парке, почти бегом домчавшись до первого попавшегося пространственного разрыва, а затем торопливо засунув туда злобно шипящего и бешено извивающегося таракана. После чего, пробормотав: "Извини, мне пора", - поспешил скрыться с места преступления, понадеявшись на то, что к вечеру Нич остынет и не встретит мое возвращение фейерверком из боевых заклятий.

[Пространственный разрыв или пространственный карман - участок искаженного пространства, замкнутого на определенную точку. Может образовываться как спонтанно, в местах с чрезмерно повышенным магическим фоном и насыщенных хаотично разбросанными остатками заклятий, так и искусственно, используя для этого заранее выбранные параметры будущего кармана.]

Хотя нет, пожалуй, до вечера он вряд ли оклемается - уязвленное самолюбие не позволит простить меня так просто. Так что, наверное, в комнату мне сегодня лучше не возвращаться. Ну да ничего. Переночую где-нибудь в парке или в гости к кому-нибудь напрошусь... такому обаятельному гаду, как я, вряд ли откажут в крохотной услуге. И вообще, я точно знаю одно замечательное местечко, где можно провести время с пользой, не вызывая при этом особых подозрений.

Осталось только придумать повод, чтобы снова туда попасть.

– Эй, мелкий!
– невежливо окликнули меня, когда я бодрым шагом возвращался к учебному корпусу.
– Стой! Ты мне нужен!

Гм. Голос мужской и определенно знакомый, но точно не кого-то из моего класса. Да и не могли они так рано освободиться - до конца занятия еще целый час.

– Мелкий!

Сделав вид, что не услышал, я безмятежно замурлыкал себе под нос:

– Ради счастья, ради вашего, коль хоти-ите мирно спать...

– Эй, ты что оглох?!

– Ни о чем меня не спрашивай: я ж могу и на-пу-гать...

– Ах ты, зараза рыжая...

О, а вот это точно ко мне.

Я с удивлением покосился на резко зачесавшуюся левую ладонь, но потом услышал быстро приближающиеся шаги, решил, что к деньгам, и с довольной улыбкой потер ее о бедро, одновременно накинув на себя легкую иллюзию.

– А ну, стой!
– наконец, догнал меня преследователь и, грубо ухватив за плечо, развернул к себе лицом. Но почти сразу отшатнулся и, резко побледнев, торопливо отпрыгнул подальше.
– Д-демоны... ты что с собой сделал?!

Я поднял голову, откуда прямо на глазах начали клоками слезать рыжие волосы, а кожа на лице приобрела нездоровую зеленцу, злобно сверкнул покрасневшими глазами, под которыми мгновенно налились черные мешки, раздвинул выцветшие, посеревшие губы в ядовитой усмешке и, показав на миг острые желтоватые клыки, утробно заурчал:

– Я в пор-р-рядке... личина просто на свету спадает.

– Тьфу на тебя, - с облегчением перевел дух смутно знакомый парень на голову выше меня. Кажется, один из той троицы, с которой мы повстречались вчера вечером... ну да. Точно. Ему еще тогда девушки не досталось, и поэтому он счел себя вправе заступить мне дорогу.
– Чуть не повелся на какую-то дурацкую иллюзию... ты ведь Невзун?

Я вопросительно приподнял наполовину разложившуюся бровь.

– Все может быть. Чего надо?

– Я спросить хотел, - понизил голос старшекурсник, пытливо заглянув мне в глаза.
– Ты это... куда простыню дел?

– Какую еще простыню?

– Вчерашнюю, которую показывал нам в холле.

Я сделал бесстрастное лицо, позволив иллюзии сползти с него, как маске.

– Тебе зачем?

– Надо... очень. Разыграть кое-кого хочу, - нервно улыбнулся парень и беспокойно переступил ногами, словно породистый рысак перед скачками.
– Ты меня вчера из колеи здорово выбил - мы ж и правда чуть не поверили... но потом я подумал, что это была отличная шутка и надо будет непременно ее показать одному моему... э-э... другу. Слушай, отдай, а? Хотя бы на пару деньков. Я даже купить могу. Тебе деньги нужны?

– Конечно, - флегматично согласился я и равнодушно уточнил: - Сколько дашь?

– Золотой, - с облегчением выдохнул он, демонстративно похлопав себя по левой половине груди, где под мантией скрывался подозрительно звякнувший карман.

Я пренебрежительно фыркнул.

– Шутишь? Меньше, чем за десять, не отдам.

– Сколько?!

– Эта простыня дорога мне как память, - лицемерно вздохнул я, выразительно закатив глаза.
– С ней связано столько приятных воспоминаний, так много было пережито в ту незабываемую ночь, такие эмоции, такие чувства... и за жалкий золотой я не собираюсь с ними расставаться.