Я усмехнулась сама себе. Кажется, он мне понравился.

– Не смейся, а то снова подавишься, - он тихонько дул на чай и смотрел на меня поверх чашки, прищурившись, - Что тебя вдруг развеселило?

– Сколько вам лет? Я подумала, что никак не могу перестать называть вас на “вы”.

– Ну, полчаса назад тебе это отлично удавалось, - немного натянуто, но всё же засмеялся.

– И всё-таки?

– Трудно ответить, – Иллай помедлил, отпивая горячий чай, – Приблизительно между двадцатью и тридцатью, – он покачал раскрытой ладонью из стороны в сторону. – Наверное. А тебе?

– Как это возможно?
– недоверчиво хохотнула я. Кажется, красавчик лукавил. Желает показаться загадочнее и интересней? В его случае, этого вовсе не требовалось. Напротив. Ему бы следовало сгладить наше общение хоть толикой обыденности. Потому что, невзирая на смазанность моих реакций, которые я, кстати, оправданно объясняла шоком чистой воды, потрясти и напугать меня больше, чем уже была, не представлялось достижимым. – Обычно, если человек и не знает точно дату рождения, то в пределах нескольких месяцев, но уж не пары пятилеток.

– Это пока трудно объяснить. И ты не ответила на мой вопрос, - его манера разговора меня немного смущала. Но успокаивала в то же время: властная и мягкая, словно он и вправду индейский вождь.

– Двадцать, - очень серьёзно произнесла я. С ними, с вождями, шутить вряд ли стоит. Даже с липовыми. Неизвестно, что именно у этого на уме. Хоть и особенных поводов для беспокойства странный тип пока не давал.

– Ну и как попала сюда? – спросил, вроде нехотя, даже будто без особого любопытства.

– Пошла утром умыться, и вот, - беспомощно развела руками, делая наивное лицо. В моём случае, это обычно всегда работало.

– Можно подробнее? – тон к шуткам не располагал совсем, а мне отчитываться неизвестно перед кем совершенно не хотелось.

В результате, демонстративно фыркнула:

– Ну, я намылила сначала один глаз, потом другой, потом измазала пастой щетку…

– Я не шучу, - полоснул по лицу предельно хмурым взглядом, а брови превратились в две вздёрнутые к вискам полосы, и голос снова стал колючим.

– А вы не задавайте дурацких вопросов! – опять невежливо рявкнула я, вышло совершенно неинтеллигентно.

– Ты заметила, как переместилась? – кажется, он пропустил мой возглас мимо ушей.

Мотнула головой и уставилась на свои руки, а потом всё же ответила:

– У-у. Я вообще ничего не поняла. Только пошла в обратную от реки сторону, к нашему лагерю на горе, и не нашла его, а когда решила спуститься к реке, её уже тоже не было. Ну… испугалась, конечно.

– Ты вела себя вполне достойно, – Иллай кивнул, странно улыбаясь.

– Что это ты сейчас имеешь в виду? – наморщила лоб, подозревая неладное, - И что, позволь спросить, значит - ты вёл меня от самого входа?

– Ну вот, давай так и закрепим обращение друг к другу, - он вопросительно взглянул на меня, я показала o’key, а парень доложился, причём настолько подробно, что у меня и сомнений не осталось в том, что следил он за мной на протяжении всего моего променада, - Легко сориентировалась. Шла четко на юг, отлично держала себя в руках и не поддавалась панике. Я вначале даже подумывал, что это кто-то из странников. Но странник и выглядит несколько иначе, и должен был бы сразу связаться со мной. Я понял, что ты сильно нервничаешь, только, когда ты начала петь, - было видно, что он пытается сдержать улыбку, глядя совсем чуть-чуть прищурившись.

Я же, напротив, вытаращила глаза. Петь? О, Боже.

– И… что именно… ты… слышал? – было очень неловко. Ну, прямо очень. И немного неприятно от того, что за мной специально следили. Вообще не ясно, что ещё он мог видеть. И я снова почувствовала, как краснею.

– Не беспокойся, я держался на приличном расстоянии. Всё-таки, не хотел, чтобы ты меня заметила, - выглядел он искренне, - И мне понравилось, как ты пела, - поторопился добавить парень.

– Ты держался на приличном расстоянии, но при этом хорошо слышал, как я пою. Ты понял, что я нервничаю, но не удосужился подойти и помочь - сказала довольно мрачно, кивая головой и все ещё морща лоб. Эта дурацкая привычка досталась мне от мамы, и я никак не могла с нею сладить.

– Ты так отчаянно вытягивала, что-то про «ouuuu, dig my что-то там», что, побоялся напугать тебя сильнее, - он потешно передразнил меня, и я не сдержала короткий смешок. – И, похоже, не зря.

– Мне, вообще-то, было очень страшно, - прошептала, оправдываясь.

Я действительно пела, чтобы не реветь. «Lost Cause»[2], мне казалось, был вполне уместным.

“Wait, no one said what's lost cannot be found”, - я глотала собственные рыдания. Должны же меня найти! Отчаяние моё было полным.