Я выбрал наугад одну из стоек без очереди и подошел к ней. Гоблин, сидящий за стойкой, не обратил на меня ни малейшего внимания, сосредоточенно сортируя какие-то бланки.

По опыту я знал, что стоящий над душой антропоморфный смертный ничуть не мешает гоблину работать, поэтому меряться терпением не стал и постучал по стеклу окошка. Гоблин смерил меня недовольно-презрительным взглядом и пропищал:

– Сэр, я занят.

– Сэр, я тут тоже не развлекаться пришел. Хочу встретиться с хозяином банка, - сходу приступил к делу я. Наконец-то мне удалось действительно привлечь его внимание! Мм, первый раз в жизни вижу изумленного гоблина!

Карликовый клерк даже снял очки-велосипеды со своего внушительного носа:

– Вы понимаете, о чем просите?

– Я не прошу, а предлагаю, - серьезно посмотрел я на гоблина.
– Могу даже сказать вам, что именно...

Он долго смотрел на меня, внимательно анализируя каждую деталь моего довольно непритязательного облика (я не стал серьезно относиться к выбору одежды, пафосный наряд - отнюдь не то, что могло когда-либо впечатлить гоблина, так что футболка и джинсы), взвешивал про себя происходящее, и все-таки сказал:

– Подождите здесь, сейчас за вами придут.

Гоблины - очень демократичный, деловой и логичный народ. На самом деле вообще любой, даже самый распоследний человеческий забулдыга, может потребовать встречи с любым гоблином - хоть с самим мифическим вождем. Вопрос в причине. К низкоуровневому клерку я могу подойти за так и просто рассказать анекдот. Требование встречи с кем-то более высокого положения уже подразумевает внушительную причину. Если я полезу к ним с какой-нибудь чушью, а то и с недобрыми намерениями - я, согласно их законам, должен быть наказан. А наказание у них, кстати, одно, как говорится, смерть снимает любую вину.

Как я уже сказал - демократичный, деловой и логичный народ.

Внутренние помещения банка бесконечны, но то, что я видел, в целом делится на три уровня. Первый, самый нижний - подземные этажи, причем они идут куда-то к центру планеты (уточню - это я сказал образно) и начинаются где-то с минус третьего этажа. Второй уровень - общерабочие помещения, несметное количество огромных залов, в идеальном и неизменном порядке заполненных рабочими столами. Там очень атмосферно, если можно так сказать, и даже как-то страшно - все вокруг будто роботы, выверенные отточенные движения, редкие шепотки по рабочим вопросам, сосредоточенные гоблинские мордочки и бесконечный шорох бумаг. В будущем в обиход войдет меткое "опенспейс" - вот он самый.

Третий уровень - личные кабинеты. Их сравнительно немного, в разы меньше, чем опенспейсов, они или для самых высокоранговых, или для самых опасных - в смысле, всякие внутренние службы безопасности и контроля. Больше, увы, я в гоблинском банке - хотя правильней было бы звать Гриннготтс здоровенным комплексом, - ничего не видел. Но могу сказать еще одно - у них очень классные коридоры. Казалось бы - для внутреннего пользования, значит, под гоблинов - ан нет, по каждому пройдет три Хагрида, держащихся за ручки, подпрыгивающих и водящих хоровод. Опять же - почти все помещения закрытые и без окон, но при этом освещение прекрасное, яркое, но ненавязчивое и не режущее глаз.

Меня вели по коридорам два невозмутимых гоблина с секирами, я, поддавшись атмосфере, состроил серьезную мину и, подобно арестантам, трагично сложил руки за спиной.

Ну а пока я восхищался предельно аскетичной, но вместе с тем обаятельной гоблинской архитектурой, мы дошли до кабинета директора Гриннготтса.

– Прежде, чем мы начнем, - не успел я зайти, как уже ко мне обратились, - я призываю вас еще раз подумать о нашем разговоре и даю шанс передумать до того, как вы займете еще больше моего времени. Сейчас вы еще можете спокойно уйти своими ногами.

– Я все еще думаю, что нам стоит побеседовать, - дверь за мной аккуратно закрылась и я повернулся к своему собеседнику.

Две боковых стены кабинета полностью занимали толстые широкие полки с не менее толстыми и широкими учетными книгами. Удобное кресло для посетителей, массивный дубовый стол, на котором в непонятном мне порядке располагались кипы бумаг, за столом собственно гоблин, ничем особо не отличающийся от своих собратьев - ни выражением морды, ни богатым нарядом. Не любят они особо высокомерия и вещизма. За гоблином - окошко, пейзаж за окном не виден, света слишком много.

– И по какому же вопросу вы ко мне обращаетесь?

– По единственно стоящему, - я без спросу присел в кресло для посетителей.
– Хочу получить свое и вернуть вам ваше.

– Вот как, - гоблин с интересом меня оглядел и даже отложил в сторону бумаги, до того занимавшие его внимание.
– И вы, мистер Снейп, полагаете, что у нас есть что-то ваше, а у вас - что-то наше?

– Не совсем так, - я покачал головой и достал из заднего кармашка джинсов вчетверо сложенный листок бумаги.
– Начнем с моего, если вы не возражаете?
– гоблин покачал головой и я протянул ему копию документа.
– Пятьдесят лет назад вы отдали головному Британскому архиву часть документов, связанных с общественными счетами, также как и некоторые бумаги, связанные с временами восстаний гоблинов. Двадцать лет назад документы, не попавшие под грифы секретности и государственной важности, перешли в библиотеку в открытый доступ. В числе отданных вами и затем перекочевавших библиотеку бумаг внезапно оказалась целая папка с листиками, подобными вот этому, - я кивнул на свою находку и замолчал.