Вообще, меня периодически, ладно, буду честна — всё чаще и чаще, посещала мысль, что неплохо бы успеть расстаться с девственностью, а то вдруг не выйдет у нас ничего с проклятием… Но как потом жить, если всё же выйдет, отдавшись кому-то просто «чтобы было»? Хотя, тут я опять лукавлю. Отдаться я была готова не кому-то, а исключительно одному конкретному элронцу. И пока только гипотетически.

Завтракала я в столовой, и в полном одиночестве — в доме Софии-Елены не было какого-то фиксированного распорядка, каждый ел, когда хотел, за исключением первого совместного ужина.

— Между прочим, — произнёс уже полностью одетый и совершенно невозмутимый элронец, присаживаясь напротив и выцепляя яблоко из корзины с фруктами, — ты вчера пыталась меня убить.

— Подушкой? — скептически поинтересовалась я, совершенно не восприняв его слова всерьёз. Я, конечно, злилась из-за этой его Амалии-как-то-там, но не настолько.

Шеррайг дождался пока я всё же подниму на него глаза, и, положив передо мной нож, сказал:

— Ножом. Вот этим.

А я всё равно не поверила. Вопросительно заглянула ему в глаза:

— Это ты мне за ночную рубашку мстишь? Так другой не было…

— Где ты там видела рубашку? — Насмешливо уточнил элронец, но сразу снова стал серьёзен. — Постарайся вспомнить всё, что вчера делала.

— Так я правда что ли?.. — прошептала я, упавшим голосом. С ужасом представляя этот нож в сердце элронца… Хотя, у него их вроде два? Тогда надо нацеливаться на горло, вероятно… Я поняла, что меня заносит не туда и, растерянно моргнув, вновь посмотрела на Шеррайга.

— Да, — в глазах элронца появилось веселье. — Ты была вооружена и… немного безумна.

Как ни странно, но мне стало легче. Как-то свободнее, что ли. Оказывается, меня терзал подспудный стыд за то, что я, пусть и во сне, пришла к элронцу в спальню. Потому что где-то в самой глубокой части души, куда я обычно и не заглядываю, ибо стыдно что ужас прямо, я всё же была не против. И понимала, что потенциально я на это способна. Ну вы помните — гипотетически. Когда-нибудь в будущем. После свадьбы, ага. А вот убивать я его точно не хотела. Подушкой иди чашкой запустить — за милую душу, но не убивать. Хотя бы потому, что я сама хочу жить. Долго и счастливо. А не жалкие две-три недели. Так что это не я. Насланное безумие, какое-то заклятие, что угодно, но не я.

— И как ты справился? — Я спрашивала не столько о том, как он остался жив — ну кто я против него? а о том, куда делось безумие.

— Кровью.

Угу. Вот откуда странный привкус во рту. Этак я скоро в вампиры заделаюсь. И быстро умру от дефицита пищи — элронцев вообще в мире немного, а ещё ж поди распознай и догони.

— Так что ты вчера делала? — мягко спросил элронец. И тут же всё испортил, добавив: — Ну, кроме того, что злилась из-за Амалии-Рианы.

Я стала вспоминать. На самом деле, злилась я недолго, ибо мои мысли занимал бал.

Бал. Королевский. Мечта моего дворянского детства, резко ставшая недостижимой десять лет назад. И теперь вот замаячившая вновь. Что я делала? Я готовилась — София-Елена разрешила мне выбрать любое платье из имеющихся в её необъятной гардеробной, в том числе и из тех, которые она не надевала. Также она равнодушно махнула в сторону шкафчика с украшениями и духами, разрешая брать, и я стыдилась признаться, что перебрала и перемерила все украшения, и перенюхала все духи. И даже одни ещё не открытые.

И я решила начать издалека. Ведь сам элронец не придавал балу особого значения, и уж точно не стал бы тратить почти весь день на одежду и украшения…

— Понимаешь, — сказала я, тоже беря яблоко, чтобы чем-то занять руки. — Мужчины и женщины, они разные…

Вообще, я собиралась таким образом подвести к тому, что для женщины это нормально — готовясь к балу, прокопошиться целый день с платьями. Но испорченный элронец понял меня по своему.

— Да, я что-то об этом слышал… И даже кое-что видел… — Протянул он, и одарил меня таким взглядом, что я моментально покраснела. Хорошо хоть не стал говорить, что кое-что и трогал. Наглец.

— Дурак, — сказала я и пнула его под столом.

— Давай к делу, — предложил Шеррайг, и глаза его смеялись. — После такого вступления я готов ко всему. Даже если ты вчера весь день вышивала розовых слоников на моей любимой рубашке или согласилась взять все картины Эда, я восприму это стойко и смиренно, как проявление загадочной женской души.

И мы пошли вместе осматривать платья, украшения и духи. Точнее, Шеррайг их скорее обнюхивал. И мрачнел, потому что ничего не находил.

— Будем рассуждать логически. Раз с наскока не получилось. — Сказал Шеррайг, растягиваясь прямо на полу в гардеробной.