— Ты просто досадный долг жизни, который путается под ногами и раздражает необходимостью заботиться. — Сказала я себе. — Забудь все свои детские фантазии. И оставь человека… то есть нелюдя в покое. Он прав. Во всём прав.

Рыдания душили меня, раздирали грудь, сдавливали горло. Хотелось выть в голос, оплакивая рушащиеся воздушные замки.

Я, не снимая платья, свернулась клубочком на полу и, закусив до боли ладонь, дала, наконец, волю слезам.

В какой-то момент в дверь постучали, и я затаилась, почти перестала дышать. Никого не хотелось сейчас видеть. И чтобы кто-то видел меня такой — тоже.

— Ая… — позвали из-за двери.

Только не ты! — мысленно взмолилась я. Нет меня. Я сплю. Умерла. Всё, что угодно. Но сейчас меня нет. Для тебя — нет.

И Шеррайг ушёл.

Когда кончились слёзы, была уже глубокая ночь. А я вдруг поняла, что очень хочу есть. Переоделась в брюки и рубашку, распустила причёску, и грустно усмехнулась, бросив взгляд в зеркало — если кого встречу, притворюсь зомби. Потому что на нормального человека я не очень тяну — опухшие веки, красные глаза. Фу. Одна радость — все давно спят, — подумала я и, открыв дверь, натолкнулась на взгляд серебряных глаз. Шеррайг сидел на полу напротив моей двери, прислонившись к стене и вытянув ноги. Первым моим порывом было захлопнуть дверь обратно. Но он вылядел грустным и усталым, и я даже немного устыдилась — может, ему что-то ещё надо по делу прояснить, а я тут опять «детский сад» устраиваю. Поэтому дверь я всё же захлопывать не стала, но и заговорить с ним было выше моих сил, и я просто вопросительно подняла брови, ответив ему на взгляд.

— Я — дурак? — спросил Шеррайг.

— Нет. — сказала я. И почувствовала, что сейчас опять расплачусь.

— Ая… — начал было элронец, но я спаслась бегством на кухню. И была очень ему признательна, что он всё же последовал за мной, хотя и не собиралась в этом признаваться.

Мы сидели напротив друг друга, как и сегодня утром, я жевала сделанный им для меня бутерброд, а он просто сидел и смотрел в окно. Сначала смотрел на меня, но быстро понял, что я начинаю нервничать под взглядом, и тактично отвернулся.

— Завтра я еду к д'Арнуарам, — наконец, нарушил тишину Шеррайг.

Я молча смотрела на него. Он ради этого половину ночи провёл у моих дверей?

— Поедешь? — Он тяжело вздохнул.

Я пожала плечами, и это не было кокетством — мне хотелось с ним, но не хотелось быть обузой.

— Обиделась. — Он помолчал. — Зря.

Я молчала, а к глазам опять подступали слёзы. Сама знаю, что зря. Но менее обидно от этого не становится.

— Ты меня берёшь, чтобы я опознала второго по голосу, когда он там покажется? — Осенило меня.

— А по-твоему, он зайдёт через парадную дверь, поздоровается и изложит цель визита? — Улыбнулся элронец.

— Тогда зачем?

— Привык. — Сказал он.

Это, конечно, было далеко от «без тебя моя жизнь не имеет смысла» или «ты — самое дорогое, что у меня есть», но моё настроение стремительно улучшилось.

— Про дракона ответишь? — решила обнаглеть я.

К моему удивлению, Шеррайг не отшил меня сразу. И потом тоже не отшил. Более того, он сказал нечто совсем невероятное.

— Если всё получится, я тебе покажу.

— Поеду! — быстро-быстро сказала я, пока он не передумал. — Поеду, побегу, поползу… Всё, что угодно.

Шеррайг

Уже третья ночь подряд почти без сна… Сначала он сидел под её дверью, прекрасно слыша каждый всхлип, хотя она и старалась их заглушить, и никак не мог понять, что именно так её расстроило. Да, он был не очень вежлив, но, чёрт возьми, она так не плакала даже узнав о проклятии. А когда угрожал её убить в начале их совместного путешествия, пожимала плечами или отшучивалась. И вдруг — плачет, горько, долго и безутешно, так, что хочется выть и грызть зубами её дверь.

А потом, когда он уставший и вымотавшийся пришёл в свою комнату, постель встретила его её запахом, и воспоминаниями…

Поэтому утром Шеррайг был опять зол. И интуиция, кричащая, что надо быть настороже, благодушия ему не прибавляла. Ещё и Ая надела бирюзовую рубашку, а бирюзовый цвет он с недавних пор невзлюбил. Потому что каждую ночь ему снилась Ая в бирюзовом платье, Ая, выходящая замуж, а он всё никак не мог понять что надо сделать, чтобы его глупые сердца перестали ныть от ощущения непоправимой беды. Так что это он счёл ещё одним плохим знаком.

Пока Ая завтракала, он пытался понять, где он что-то пропустил, откуда вылезет нежданная подлянка от судьбы.

С Софи должно быть всё в порядке — вчера разыграли как по нотам: Его Высочество уделял внимание недавно прибывшей в столицу молодой и привлекательной вдовствующей баронессе, а Софи, чуть перебрав коварного игристого вина, роняла неосторожные намёки, из которых интересующиеся могли сделать выводы, что принц к ней охладел. И она не находит в себе сил оставаться в столице. Софи и с бала уехала раньше. И ещё вчера была отправлена телепортом в надёжное место. А вместо неё сегодня вечером в другом направлении направятся агенты принца.