ххх

В любой наркологической клинике, где есть русские пациенты, особенно парни 20-30 лет, Вы обязательно увидите немолодую женщину, сидящую в зале ожидания с безучастным выражением лица.

Если Вы хоть немного знакомы с проблемой, о которой мы ведем речь, одного взгляда Вам будет достаточно, чтобы определить: эта женщина не пациентка. Вернее... вечная пациентка наркологической клиники, хотя никогда наркотики не употребляла.

Она может быть замужней или разведенной. Часто она имеет высшее образование, полученное еще в России. В Америке она обычно работает бухгалтером или продавцом в магазине, или ухаживает за стариками. Это русская мама, мама русского наркомана.

Почему-то именно эти мамы выделяются среди других. Русские мамы...

Там, в России, часто с иронией говорили о мамах еврейских – «идише мамэ». Хорошо известен этот типаж, воспетый или осмеянный в русской литературе и кино: еврейская мама, помешанная на своих детях. Ради своего ребенка она, не задумываясь, примет любые муки, взойдет на любой костер. На фоне «еврейского типажа» русские мамы в России выглядели достаточно здравомыслящими, способными поставить пределы своей материнской любви.

Ах, эти наши однобокие представления о себе! В Америке вдруг открылось, что между мамой русскоязычной еврейской и мамой русской нет разницы! Да, конечно, они различаются по внешности, интеллекту, профессии и т. д. Но схожи в главном: они все «идише мамэ». Русские «идише мамэ».

В нарколечебницы, переживая за своих детей, приходят матери любых рас и народностей, среди них можно увидеть итальянок, полячек, афроамериканок. (Уж так повелось, что именно матери, а не отцы, выбирают себе эту незавидную роль. Отцы чаще выступают суровыми судьями и исполнителями своих же приговоров – выгоняют детей-наркоманов из дома. Впрочем, некоторые с поистине героическим терпением стараются помочь своим детям. Один пример Меира чего стоит! И все же матери взваливают на себя эту ношу гораздо чаще.)

Но если для всех других матерей полная вовлеченность в наркоманию своего ребенка – явление достаточно редкое, то для русскоязычных мам – это правило. Невозможно себе представить такое, чтобы мама молодого русского наркомана не пришла или не позвонила в клинику поинтересоваться: как у него дела? ходит ли на сессии? «чистый» он или «грязный»?

Она и сама попросит оформить ее, как пациентку – созависимую, чтобы ее тоже лечили. А если ей почему-то в этом откажут, то заявит, что она наркоманка, злоупотребляет психотропными таблетками, тоже нуждается в помощи специалистов. На все пойдет, лишь бы быть поближе к своему чаду, видеть его каждую минуту и быть уверенной, что чадо сейчас здесь, в клинике, а не на пути к драгдилеру или в крэк-хауз. (Наркоманский сленг, кстати, они уже давно освоили.)

Конечно, ее можно понять. Муж – жестокосердный, бессердечный, никогда не любил Сашеньку (Витеньку, Володеньку), выгнал его из дому!

Но у мужа свой резон: куда такое годится? Здоровый, понимаешь, лоб, двадцати пяти лет, нигде не учится, не работает, целый день валяется дома на диване или болтается по улицам со своими дружками, ворует из родительских портмоне деньги, врет, никакие уговоры не помогают. Сколько можно такое терпеть?!

И вот – сын на улице, ключи от квартиры у него отняты. Живи, как хочешь, пока не образумишься.

Кто знает, к каким выводам пришел бы выгнанный из дому сын: может, пошел бы лечиться. А, может, совершил бы преступление, ограбил бы кого-то. Но он не сделает ни то, ни другое. Потому что у него есть... мама. Она его не оставит.

Помню одну такую маму: тайно договорилась с суперинтендантом дома, где жила, заплатила ему, и тот разрешил ее сыну жить на чердаке, – там была небольшая каморка с кроватью. Она носила ему туда, на чердак, еду, одежду и... деньги. Муж, разумеется, об этом ничего не знал. Он жалел жену, поддерживал ее, восхищался твердостью ее характера, не подозревая, что на чердаке, над ними, спокойно лежит в кроватке их сынок, обторчанный на деньги, которые жена тайно снимала со своего банковского счета! Зато в семье царили мир и покой.

Каким актерским мастерством обладала эта женщина! Но что творилось в ее душе?..

А другая русская мама в такой же ситуации едва не развелась со своим мужем. Вместе прожили тридцать лет! Муж все-таки пытался сохранить семью. Пришел вместе с женой в клинику, попросил специалистов им помочь.

Больше всего его угнетало вранье жены. Он видел, что она тайно поддерживает с выгнанным из дому сыном связь: исчезает из дому после телефонных звонков даже среди ночи, прячет в кладовках какие-то пакеты с вещами, с банковского счета постоянно снимаются деньги и тратятся непонятно на что. До сих пор он не верил ни одному слову сына, теперь не верил и жене...

Существует и другой тип русских мам, противоположный первому, но вызывающий не меньшее сочувствие. Мамы боевые. Мамы – мужчины в юбках.

Они проверяют у сыновей карманы, когда те возвращаются с улицы, и перед их выходом из дома. Заставляют их закатывать рукава рубашек и смотрят, нет ли на руках свежих следов от уколов. Сами вкладывают им в рот таблетку, если таковая выписана врачом, перед этим сами же эту таблетку получив в аптеке. Светят им в глаза фонариком – не сильно ли расширены или, наоборот, сужены зрачки? В отсутствие сына обыскивают его комнату, устанавливают в квартире видеокамеры… Список мер можно продолжать до бесконечности.