– С ней вот какая история. Хорошая баба. Правда, курит траву. Мы с ней живем уже почти полгода.

– Надеюсь, с презервативом?

Хуан отрицательно покачал головой.

Немного погодя в кабинет вошла мулатка лет 23-х, стройная, с длинными ногами и большими золотыми серьгами в ушах. Супер-модель!

Я объяснил им, что нужно делать, как водить палочкой в полости рта, и сказал, что результат будет известен через несколько минут.

– Пошли покурим, – предложил своей подруге Хуан, когда они оба вернули мне палочки тестеров.

– Пошли, – согласилась она.

Оставшись в кабинете один, я тупо смотрел на эти две белые палочки в пробирках. На одной из них уже проступала тоненькая, еще блеклая оранжевая полоска. Это была палочка Хуана. Собственно, иного результата от этой палочки ожидать нечего. Он же сам признался, что носит вирус СПИДа пятнадцать лет. Но что с его красавицей? А вот как сейчас вдруг и она окажется зараженной? Дура! Круглая дура! И зачем он ей сдался? Со СПИДом. Из тюрьмы. Наркоман.

И сейчас мне вдруг предстоит сообщить ей страшную новость, да? Придется ее утешать, успокаивать, обнадеживать. Подобное чувство, наверное, испытывает хирург, которому предстоит сообщить родным, что больной скончался во время операции... У меня был пациент – алкоголик из Пскова: он когда-то работал в военкомате, в звании капитана. Тогда шла война в Афганистане, и в его обязанности входило приносить в дома похоронки и выражать соболезнование родным погибшего солдата (ничего себе работка!) Вечером он возвращался к себе домой и, чтобы забыть кошмары рабочего дня, покупал по дороге бутылку…

…Они постучали в дверь – Хуан и его веселая подружка. Я с облегчением сообщил ей, что у нее все отлично, просто замечательно.

– Все в порядке, мэм. Видите, эта Ваша палочка, она чистая, красной полоски на ней нет. Но впредь, пожалуйста, будьте предельно осторожны, ведь Вы же понимаете, открытый секс… меры предосторожности… презервативы…

Она не спорила, улыбалась и кивала головой. Из чего я заключил, что мои советы летят куда-то мимо ее прекрасных ушей.

В какой-то момент я повернулся к Хуану.

Он осторожными шажками подошел к столу и, собравшись с духом, посмотрел на палочку своего тестера с жирной красной полосой. Он – надеялся! После пятнадцати лет – все-таки надеялся! Зная, что СПИД никуда не улетучится, не исчезнет из его организма.

Вот как глубоко в нас сидит надежда! Не умирает надежда вопреки всем доводам разума! Даже если мы знаем, что это невозможно, даже если не верим, если даже смирились – все равно!..

Вот так! Нельзя на человека махнуть рукой и поставить на нем крест. Уж лучше делать вид, что еще не все у него потеряно. Щадить.

Хуан перехватил мой взгляд. Смутился. Грустно улыбнувшись, кивнул:

– Да, чудес не бывает…

…Он обладал редким обаянием, шармом. Особенно был хорош, когда улыбался.

Впрочем, эта его лукавая и одновременно обезоруживающая улыбка вызывала у меня противоречивые чувства. Я не мог избавиться от мысли, что Хуан использует ее как оружие, перед которым не может устоять впечатлительное женское сердце.

Как всегда, я спешил с выводами и осуждениями. Прошло время, и Хуан пожаловался мне, что, сколько ни пытался, не может заниматься сексом с презервативом. Не получается, и все тут. Он даже просил врача, чтобы ему выписали «Виагру». В расчете, что «Виагра» решит проблему.

Но его поэтическая натура противилась всему искусственному. Стоило ему надеть презерватив (извиняюсь за натуралистические подробности), как член тут же терял свои боевые качества…

Хуан тогда предложил своей красавице порвать с ним, хотя уже успел к ней привязаться. Не хотел подвергать ее риску. Однако она не желала с ним расставаться. Ради своего возлюбленного даже пыталась бросить курить траву, представляете? Хуан ей поставил такое условие, и она согласилась. Оставить любимую пахучую траву ради зараженного СПИДом Хуана! Правда, с травой ничего у девушки не получилось, но попытка была.

Хуан был заботливым сыном, трепетно опекал пожилую мать, с которой вместе жил. Он был младшеньким в семье, и, как у многих пуэрториканцев, мать была главной фигурой в пантеоне его святых.

Потом у Хуана появилась новая герл-френд. Тоже младше его вдвое. Тоже мулатка, с потрясной фигурой, стильная и с золотыми серьгами. И тоже без презерватива…

Его стихи мне часто напоминали поэзию Лорки, его романсеро, с частыми рефренами и неожиданными концовками. Одно из стихотворений Хуана меня до того поразило своей мелодичностью, что я, неожиданно для себя, безо всякого усилия перевел его на русский. Потом прочел перевод Хуану:

«И в каждом слове, и в каждом звуке

Твоя разлука,

Моя разлука.

В стреле Амура на тонком луке

Моя разлука,

Твоя разлука.

И в крике птицы, летящей с юга,

Приказ мы слышим

Забыть друг друга.

В холодной дымке над свежим лугом

Мы после смерти

Найдем друг друга».

Хуан сосредоточенно слушал, закрыв глаза. Старался уловить и прочувствовать оттенки звучания русского стиха. Счастливый невероятно…