Хруст, звон - и возле лап буга осыпается новый немаленький сугроб. Комья летят густо. Лавина прет, хрустя и грохоча, но не проламывает оборону, не поднимает со дна душ ангов неуверенность. Лавина еще могуча, но уже проиграла бой южному лучу...

– К деревьям, - резко выкрикивают сзади.

– Позже. Осторожно с вуудами.

Клинок опущен. Тело горячее, звенит недавним боем, нет в нем усталости и надлома. Боли - нет, хотя рука распорота, дыхание хрипловатое, на щеке пухнет синяк. Мелочи. Бой лишь поздоровался с ангами, не прогрев и не взъярив. Лэти щелчком языка подзывает белого буга: тот рвет поверженный вал, не наигрался.

Взгляд влево, вправо. Лавина, возникнув среди ровного леса, обтекла колонну, флангами докатилась до могучих стволов у края поляны, там иссякла, затихла бесформенными вывалами. Лэти быстро ощупала взглядом своих людей передового охранения. Проверила их состояние, вслушиваясь в знакомые ей ощущения: накрыло первым же ударом трех ангов с их бугами; эти не видны и не откликаются душе, только льдинки опасности скребут по сердцу, требуют внимания и направляют поиск.

– Там!

Клинок Лэти натягивает для всех нить боли. Анги рвутся вперед, руками гребут каменно прочные комья, добывая из высокого холма заваленных.

Лэти благодарно трогает лезвие, слушает голос рудного клинка. Бой с лавиной был занятен, сталь отзывается весело, бодро. Первая дама намечает улыбку и сразу смахивает ладонью. Смотрит на пожилого анга, уже который год берегущего её спину в бою.

– Вуудов не спускать, - повторяет Лэти громче.
– Мы на границе зенита и не ступим на срединные земли, нарушая старый закон. Туда не входят, не испросив дозволения короля.

– Королевы, - усомнился пожилой анг, привычно озираясь в поисках угроз.

– Я сказала то, что сказала, - зарычала Лэти.

Объяснять было трудно, не давалось это никогда - фехтование словами. Чужое ангам дело. И вальзам юга оно не близко... Впрочем, её поняли. Все здесь знают: Лэти презирает королеву давно, а после позорной смерти Роггара открыто отвернулась от зенита и его нового закона, слишком похожего на беззаконие. Одним движением Лэти загнала клинок в ножны, со стуком - и так оборвала спор. И что добавишь? Болит душа, помнит: дама сама послушала совета Роггара, отрядила в помощь зениту лучших людей. Сама произнесла вслух то, что не может простить себе: 'Передаю в его ведение вас и вашу клятву'... Люди слушали. Нитль слышал. А королева - воспользовалась.

Лэти снова осмотрела вал снега и торопливо вычистила из сознания лишнее. Нельзя расслабляться, впускать в душу боль. Не ко времени. Да, еще по осени стало понятно: неладно в зените. Тох был третьим по счету ангом Арода, не вышедшим из леса. И он единственный смог прямо восстать против Роггара. Того самого Роггара, рядом с которым Лэти засыпала и пробуждалась, позволяя себе улыбаться, жаловаться, шутить... быть просто человеком. 'Среди вас, женщин, не осталось настоящих клинков', - буркнул как-то по весне Тох. Без повода, просто так. Неодобрительно уставился в спину Роггару, шагающему в лес - проведать ловчих. Тогда Лэти решила: Тох взревновал, пожелал места первого анга, и ведь не зря, он стоил места по силе и опыту.

Упрек имел иной смысл: Влад, читая чужую память, рассмотрел это сразу и ощутил ответное удивление Лэти. Ей не приходило в голову, что Тох - жалел. Сочувствовал, а не ерничал: да, трудно управлять воинами, если ты ниже на голову, тоньше, слабее... И каждый их взгляд на тебя - он свысока просто из-за разницы в росте, но чудится в нем намек: а стоишь ли ты своего места, первая дама? Так и пришла мысль все упростить, поставив Роггара между собою и ангами. Первого среди равных, того, кто толково распоряжается людьми. Она верила, что так и поступает Роггар. Она много во что верила.

Влад грустно улыбнулся. Маришка верила людям. Костик тоже верил - пока учился в школе. Первым, кто предал его всерьез, был Иудушка. Вспомнится же некстати имечко! Вон Лэти потянула корешок, хмыкнула. Снова вернулась к передаче воспоминаний.

Ледяной завал был высок. Непостижимо: откуда столько стужи и снега, зима только-только начинает свой труд, еще недавно буги шли, когтями царапая палый лист - вот как мало снега! Значит, некто сознательно напал или же рядом развернулась глубокая складка.

– Стоп, строим оборону, - велела Лэти и отвернулась от ледяного завала.
– Сюда пять троек. Вьюки долой.

Прежде, чем дозволить тройкам - их образуют ловец, вальз и анг - уйти в разведку, дама Арода спрыгнула со спины буга и прошла в середину походного порядка, к ковчегу. Он - дом блуждающего огня. Зимний дом - крытый очаг с хрустальными боковыми стеклами. Его удерживают на плечах четыре опытных анга, сменяясь по общему уговору и не допуская утомления.

Один взгляд, улыбка огню - и на душе потеплело. Пламенный очаг цел, кровля над ним не пострадала, толстые стекла даже не затуманились. Пламя Арода пребывает в здравии. Дама, соединив душу с жаром блуждающего южного огня, прикрыла глаза и вопросила. Она идет в Файен, ведь Тэра первая дама севера. Тэра не может не знать о происходящем. Однако слабый, неопытный прорицатель Арода твердит который день, что Тэра не отвечает на вопросы издали. Вальз запада, который живет в тепле Арода уже пятую зиму, сухо отмечает свое: Тэра и весь Файен не принимают послания и не шлют ответы. Значит, Тэра брезгует? Игру затеяла? Или хуже, миновала осень, а кое-кто вздумал в зиму переметнуться к исподью и подмять весь север!