восемнадцать, а потом оплатил ее обучение в доброй старой Плешке. С

бывшей не общался даже по телефону. Он не обиделся, нет. И сильно не

страдал. Когда она его известила, что уходит, Иван предоставил себе

недельный отпуск, чтобы попить немножко водочки, сам не зная зачем. То ли

свободу праздновал, то ли все-таки болело у него где-то внутри, болело и

саднило. Не на пустом же месте решил он тогда на Алке жениться.

Они познакомились в начале девяностых на очередной встрече

однокурсников. Иван закончил институт инженеров транспорта году в

восемьдесят четвертом, потом армию отслужил, потом устроился технологом на

механический завод. Был не женат, жениться не торопился, да и не нравился

ему никто настолько.

А на даче у Севки Кораблева, когда собралось их человек пятнадцать

бывших студентов, загрустил. Пацаны фотки достали, детьми хвастались, а

Иван даже приличной заплатой похвастаться не мог, завод, где он работал, был

не от оборонки, а от министерства путей сообщения, зарплаты были пожиже.

И тут попалась ему на глаза девочка Аллочка, совсем молоденькая, то ли

соседка Севкина по даче, то ли дальняя родственница. Она ему понравилась –

умненькая чистюля, что еще нужно? Узнал, что она закончила музыкальное

училище и пока нигде не работает, но мама с папой ее не торопят. Узнал, что

москвичка. В компании не жеманилась и на парнях не висла. Они обменялись

телефонами и начали встречаться. Так и женился, сильно не заморачиваясь

вопросом, с каким человеком, собственно, он сам себя обрекает существовать.

Умненькая чистюля и москвичка – идеальный набор.

Потом наступили времена, когда зарплаты стали исчисляться не сотнями

рублей, а сотнями тысяч, и все равно эти нули не успевали за ценами на хлеб,

минтай и молоко, а сыра так и не было. Ивану надоело считать копейки уже в

день получки, и он, собрав еще несколько человек из заводских ИТР, принялся

бригадой шабашить по выходным, занимаясь ремонтом чужих квартир и

коттеджей. Тогда первые коттеджи уже стали появляться.

Он быстро понял, что без активного поиска заказов не обойтись, и

вплотную этим занялся, часто оставляя сотоварищей разбираться со

штукатуркой, краской и обоями без него, а когда среди мужиков поднялся ропот,

что он забирает себе часть заработка наравне со всеми, психанул и ремонтный

бизнес забросил, сделав выводы. И когда страна вступила в эпоху

кооперативов, он уже имел твердую убежденность, что следует не туфли тачать

по одной паре в месяц и не шить куртки-варенки на старой машинке «Зингер», а

заняться чем-то более серьезным. Нужна идея.

В то время в бизнесе никто ничего не понимал, а само это слово раньше

использовалось, чтобы бичевать капитализм с его продажной моралью и

тлетворным влиянием. Делячество – позор и недостойное поведение, потому

как советский человек по определению не должен гнаться за личной выгодой.

Но что-то постепенно начало меняться, однако те, кто первыми решились

преступить въевшийся с генами запрет, должны были пробираться на ощупь,

руководствуясь здравым смыслом и скудными знаниями по политэкономии

капитализма, которые в искривленном виде преподавались в средней

общеобразовательной школе. Рискуя.

Рисковали деньгами, поскольку многих кидали. Рисковали под проценты

заложенными квартирами, поскольку часто терпели неудачу, не просчитав

затрат и не перепроверив партнеров. Рисковали жизнью, поскольку…

Поскольку.

По группе крови люди делятся не только на первую, вторую, четвертую.

По группе крови бывают токари, пекари, врачи, инженеры, то есть специалисты.

Бывают руководители, которые всей этой шайке нужны, чтобы те не запутались

в собственных ногах. И есть еще организаторы, то бишь предприниматели, без

которых не начнется ни одно дело. А они его начнут и будут крутиться,

придумывать идеи, искать на свой страх и риск деньги, партнеров, заказчиков,

рынки сбыта и рынки дешевого сырья, разрабатывать стратегии, делать все,