Я сижу перед монитором компьютера. Мне начать писать свою книгу? О чем? Вечная мука, я не знаю, чего хочу, о чем мечтаю. Я знаю, что я всего лишь хочу оставить свой след в этом мире. А как мне это сделать?

Дрожащими руками я набираю текст на клавиатуре.

«Сильные и слабые.

Здоровые и больные.

Поврежденные и исцеленные.

Убрать красивую улыбку. Её нужно засунуть в карман, спрятать в сумку, и никогда не высовывать. «Она не идет тебе!» — кричат всё вокруг. «Они говорят правду», — кричит мой мозг. Кричит мой разум. Кричит весь мир.

Планы. Планы, которые я так строила, когда моя жизнь рушилась на глазах у всех. Планы, которые были как утешение, как лекарство от бед, сейчас — они ничего не значат.

В нашем мире нет гарантий. В нашем мире нет счастья. В нашем мире ничего нет, кроме нас. Кроме вот тех людей, которые обожают насмехаться над:

бедными;

глупыми;

странными;

неуклюжими;

нелепыми.

Я никогда не относила себя к этим людям. Но откуда я знаю? Возможно, я причинила боль стольким людям, а сейчас о них я не знаю ничего. Что же мне ответить на это?

Кто я? — спросите вы.

В том-то и проблема. Я не знаю кто я.

Поможете мне узнать, кто я, пожалуйста?

Я та, которая плачет временами, не от счастья.

Я та, которая дрожит всё время, не от холода.

Я та, которая кричит, чтобы никто не слышал, не от боли.

Я та, которая сидит на последней парте, не от скрытности.

Я та, которая сейчас сидит и пишет это, не от радости.

Я та, которая никогда не узнает, что такое…»

— Эй, Дженн, ты чего тут сидишь! — услышала я голос Фиби, и сразу отвернулась от монитора, мысленно злясь на нее. — Пора есть, ты же не собираешься здесь весь день просидеть! Давай, пошли! — выкрикивает она, в надежде, что я сейчас улыбнусь и исправлю это нелепое выражение моего лица.

— Иду, — со вздохом произнесла я, сохранила текст, который успела написать, и вышла с комнаты.

На кухне покоился огромный завтрак — блинчики, джем, разные фрукты, соки. Обычно я завтракаю яичницей, так что это довольно необычно для меня. Ну, я уже знаю, по какому поводу пир. Я же больна. Мне всегда закатывают пир, когда я больна. Это естественное явление.

Мы с сестрой начали поедать свою пищу. Я люблю поесть что-то вроде это — то есть, вкусное. Я никогда особо не увлекалась мясом и другими видами еды. Я вообще не очень люблю это делать. Обычно так обстояли дела, что мы ехали куда-то загород, и там ели шашлыки или еще что-то вроде того, так вот, меня все уговаривали кушать, а я все так же неподвижно сидела и пила свой сок. Я не знаю, почему, но мне просто невкусно, вот и всё. Вы не поймете меня.

— Что собираешься сегодня делать? — спрашивает Фиби.

Хм, что же я буду делать? Читать книгу? Домашнее задание? Смотреть фильм? Всё не то. Скорее всего, пойду, прогуляюсь. Тоже не то. Я не знаю, что буду делать. Я ничего не знаю. И это, как бы, неправильно.

— Не знаю, Фиби, — говорю я и накладываю ещё несколько блинов на тарелку, попутно обмазывая их джемом. Вкуснотища.

— Эй, перестань унывать! – мм, какие очевидные слова. Как будто я бы сейчас могла взять, и стереть все воспоминания: о больнице, болезни, Нике. — Хочешь пойти со мной сегодня? В кино, например?

Я вздохнула.

— Фиби, нет. Ты же видишь, я ещё не справилась со всем этим, — произнесла я, но отчасти была рада, что сестра предложила это сделать. Сейчас это как-то глупо, не хочу никуда идти. Я не хочу отрицать свою болезнь, и делать так, будто её не существует. Она же здесь. Внутри меня. Как я могу это отрицать? Никак.

— Хм… — она на несколько секунд задумалась, а я в то время взяла яблоко и откусила немного, из-за чего у меня жутко разболелся зуб. Ещё одна проблема, этого еще не хватало! — Ну тогда я останусь здесь. Будем зажигать, — я рассмеялась из-за её фразы, и это заставило её усмехнуться.

— Это как бы «систерс-пати» [1]? — выдавила я, смутно представляя, как в таком настроении я могла бы «зажигать».

Цирк, не более.

— Ну да, ты же меня знаешь, я умею устраивать такие штучки, — она подмигнула мне, я подавила свой смех и просто уставилась на неё. – Ей, чего ты так смотришь! Ты что, не помнишь наши вечеринки?

— Ну да, их же было так «много», — с сарказмом сказала я.

— Эй! Ты чего? — она шутливо толкнула меня в плечо. — Ты что, реально не помнишь?