Он непреклонен, груб и горд…

Он пьян победами, триумфами,

Он воет гимн, взвивает флаги,

И в цитадель священной Праги

Вступает поступью когорт.

1941

II

Еще, в плену запечатанных колб,

Узница спит – чума;

В залах – оркестры праздничных толп,

Зерно течет в закрома…

Кажутся сказкой – огненный столп,

Смерть, – вечная тьма.

Войн, невероятных как бред,

Землетрясений, смут,

В тусклом болоте будничных лет

Выросшие – не ждут…

Жди. Берегись. Убежища нет

От крадущихся минут.

Пусть – за гекатомбами жертв

Будут стужа и лед,

И тем, кого помилует смерть,

Жизнь отомстит… Вперед!

Мир в эту хлещущую водоверть

Бросится, как в полет

Вдребезги разобьется скрижаль

В капищах наших дней.

Страшно – раздора ль? войны ль? мятежа ль?

Горшее у дверей!

Только детей неразумных жаль

И матерей.

1937

III

Вижу, как строится. Слышу, как рушится.

Все холодней на земной стезе…

Кто же нам даст железное мужество.

Чтобы взглянуть в глаза грозе?

Сегодня с трибуны слово простое

В громе оваций вождь говорил.

Завтра – обломки дамб и устоев

Жадно затянет медленный ил.

Шумные дети учатся в школах.

Завтра – не будет этих детей:

Завтра – дожди на равнинах голых,

Месиво из чугуна и костей.

Скрытое выворотится наружу.

После замолкнет и дробь свинца,

И тихое зеркало в красных лужах

Не отразит ничьего лица.

1937

IV. В НОЧНЫХ ПЕРЕУЛКАХ

Ни Альтаира. Ни Зодиака.

Над головой – муть…

Нежен, как пух, среди света и мрака

Наш снеговой

путь.

Шустрый морозец. В теле – отрада,

Пальцев и лбов

щип.

Ведает только дух снегопада

Наших шагов

скрип.

Кто-то усталых в домиках древних

Манит, присев,

к снам.

Пламя камина в памяти дремлет,

Душу согрев

нам.

Скверы, бульвары… льдистые стекла,

Мост – и опять

мост…

Губы целуют, добры и теплы,

Танец снежинок – звезд.

Дважды мы проходили, минуя

Свой же подъезд,

вдаль:

Жаль нам Москвушку бросить ночную,

Ласковых мест

жаль.

Вот бы на зло церемонным прогулкам

В снег кувырком

пасть!

Вот бы разуться да переулком

В сад босиком –

шасть!

Весело, что нельзя этих блесток

Вытоптать, смять,

счесть…

На циферблатах пустых перекрестков

Три –

пять, –

шесть…

V. ДОМА

А.А.

Этот двор, эти входы,

Этот блик, что упал на скамью,

В роды, роды и роды

Помнят добрую нашу семью.

Эти книжные полки,

Досягнув, наконец, к потолкам,

Помнят свадьбы и ёлки,

И концерты, и бредни, и гам;

Драгоценные лица,

Спор концепций и диспуты вер –

Все, что жаждется, снится,

Что творится, – от правд до химер.

Эта комната светит

Среди ночи, как маленький куб, –

Ей так мирно в привете

Твоих рук, твоих глаз, твоих губ.

До далеких Басманных,

До Хамовников, хмурых Грузин

Свет годов нерасстанных

Мне – вот здесь: он – певуч, он – один.

Но над теплою крышей

Проплывает, как демон, наш век,

Буйный, вязкий и рыжий,

Будто ил взбаламученных рек.

Звездный атлас раскрою:

Грозен в чуткую ночь Зодиак,

И какому герою

По плечу сокрушить этот мрак?

Ни границ, ни сравнений,