Кристель что-то ему ответила, но закрывшаяся дверь автобуса приглушила ее слова, разделила их.

Уже усевшись на свое место, она помахала Хелу рукой, а он стоял и смотрел на ее силуэт за стеклом, пока автобус не скрылся из вида.

Выезжая со станции, Хел разминулся с пикапом, груженым овощами. Если бы спасатель не был под властью воспоминаний, он бы уделил пикапу больше внимания. Неестественно прямой водитель с бледным затравленным лицом, большая скорость, как будто он не вез брокколи и картофель, а от кого-то убегал или кого-то перевозил помимо своей воли...

В свою очередь, если бы Телмар не скорчился под брезентом за мешками, боясь пошевелиться, Трейверс не сидел на корточках на полу кабины, а Куолен не был занят наблюдением за водителем, кто-нибудь из тройки обратил бы внимание на заложника, выходящего с автовокзала, и сделал бы единственно правильный вывод.

– Твою мать, меня достало так сидеть, - бубнил Ричард, у которого уже затекли колени от неподвижности.

– Не высовывайся, - Куолен даже не обернулся, продолжая держать водителя под прицелом "орла".

Зашуршал брезент в кузове; в борт машины что-то стукнуло, раздалось приглушенное ругательство.

– Еще раз чихнешь, я тебе тоже чихну из пистолета в задницу, - предостерег Телмара Куолен.

"Дернуло же меня остановиться именно там, - думал водитель, обливаясь потом.
– Приспичило дураку в чистом поле. Эти трое, видно, давно у обочины караулили...".

Он передернулся, вспомнив, как вернулся в кабин и ему в затылок ткнулось холодное дуло, и голос бандита велел ехать дальше без глупостей. Под пассажирским местом скорчился какой-то тип с лысиной и зверской рожей, и в кузове закопался еще один.

– Куда едешь?
– спросил бандит с пистолетом.

– В Аламосу, - мысленно водитель дал зарок: если выберется живым, скорее лопнет, чем остановится по нужде среди дороги. Если только жив будет...

– Сойдет. Отвезешь нас туда. Если не будешь рыпаться, останешься в живых. И желательно прибавить скорость, мы спешим.

"Господи, хоть бы отпустили! В жизни больше не остановлюсь на пустынной дороге...".

"Аламоса, - думал Куолен, - не в ту сторону, конечно, но сейчас главное - убраться подальше от вертолета!".

"И что дальше?
– думал Трейверс.
– В горах я был нужен им как приложение к монитору, а здесь? Пристрелят или "скинут" копам в случае погони? Надо быть начеку...".

"Ну вот, из этих проклятых гор выбрались, вот только я уже охренел среди этих мешков, - Телмар снова едва не чихнул от пыльной мешковины.
– Еду, как свинья!".

*

В автобусе было уютно и тепло, играла тихая музыка. Кристель смотрела в окно, потом задремала, откинувшись на высокую спинку сиденья. "Я выбралась, только какой ценой? По живому рубила. Как больно...".

*

Гейб и Джесси догадались, почему Хел вернулся из города в таком настроении, и не задавали ему вопросов, когда он молчаливо смотрел в окно. Наверное, в ту сторону, куда серебристый автобус увез Кристель. И сочувствовали ему.

"Почему я отказался, что меня здесь держит? Горы? Опять они у меня кусок души отрывают, а я, видите ли, уехать от них не могу?" - впервые в жизни спасатель смотрел на заснеженные вершины почти с ненавистью...

Часть 2. 2005 год, начало апреля.

Санкт-Петербург, Россия.

– Отгремели давно наши медные трубы,

Осень жёлтая шлёт письма с той стороны,

Где друг друга ещё мы немножечко любим,

Но вчерашние сны никому не нужны...

Мурлыкая под нос в такт песне, льющейся из динамиков в киоске "ДВД, видео, СД", Кристель перекладывала покупки из тележки в два больших пакета "Нетто". Поход в магазин назревал уже давно, но она несколько раз его откладывала. Обнаружив сегодня утром почти опустевший холодильник, Кристель, вздыхая, составила план покупок и вышла из дома.

– Мы друг другу никто, и от этого легче,

Не болит, не щемит, не срывает мосты.

У меня свой рассвет,

Ты встречаешь свой вечер,

И сейчас мы стоим у последней черты...

Решив, что купит диск с этой песней, популярной этой весной, Кристель подняла пакеты. В каждом из них она могла поместиться сама. "Чтоб я еще раз так надолго откладывала закупки... Ничего, дотащу как-нибудь!".