– Ну, - сказал тогда Марк, - ограждай. Давай!

Какой бы силой ни обладал Белый Орден и его представители, на Марка она не подействовала. Правда, Марк изрядно струсил, когда Белый монах действительно принялся что-то там вокруг него делать. всё-таки вампирское прошлое скрыть от специалиста не удастся, если он полезет куда-нибудь глубоко. А как он ещё к этому отнесется?

Тем не менее, сам Марк не почувствовал вообще ничего. А вот Белый изрядно взмок.

– Хорошо, Владыка, - наконец сдался он.
– Я не чую помощи свыше, значит, нет в ваших поступках ничего противного Творцу. Не понимаю, как это, но моё понимание ничего не стоит в делах Всевышнего. Посему вмешиваться не буду. И помогать не буду, но и не вмешиваюсь.

Впоследствии Марк был благодарен этому акту "изгнания бесов". Буквально через три дня церковники пришли к нему с официальной нотой протеста. За то, что приютил у себя и потакает бесовскому промыслу. Вот тут Марк вызвал Белого Монаха и стравил перед собой представителей разных конфессий.

– Если есть во мне бес - изгоняйте. Разрешаю. Если нет - чего вы от меня хотите? Чтобы я поддался вашим бесам и выгнал человека, полезного мне и обидевшего вас? Врачу, исцелися сам! Церковь сказала, что ему нельзя касаться ваших религиозных текстов - он и не будет их касаться! Что вам ещё надо?

– А что он тогда будет печатать?

– А это уже не ваше дело! То, что я ему прикажу!

– Это не наше дело, - сказал предствитель духовенства.
– Это Божье дело! А любые Его дела касаются нас!

– Не касаются!
– уверенно сказал Марк.
– Вы его выгнали. Я его подобрал. Как вы там тогда говорили? Сие есть дело церкви? Вот и занимайтесь делами церкви. А теперь сие дело есть государственное. И ещё раз повторяю: есть бесы? Будем говорить. Нет бесов? Разговор окончен!

Как бы ни относилась церковь к Белому Ордену, а признать их монаха лжецом перед лицом короля никто не рискнул. Посему разговор увял и удалились священники не солоно хлебавши.

Зато у Марка появилась отдушина. Королевские дела по большей части требовали его присутствия, но он в них ничего не понимал. Понимание или непонимание для дела никакой роли не играло - многие вещи должны были совершаться независимо от королевской воли - они и совершались. Марк боролся со скукой, пытаясь в меру сил понять, что происходит и почему. В свободное от "работы" время тоже было достаточно скучно - друзей нет, развлечения все местные. Шут, конечно, скрашивал одиночество, но одним шутом сыт не будешь. Местные красавицы постоянно крутились где-нибудь рядом, чтобы королевское внимание осенило их, но как-то пока не осеняло.

И тут у Марка появилось дело. Дело, которым он мог заниматься сам. В котором понимал. Понимал не много, но частности и не королевское дело. Зато он знал, что нужно. Что и кому.

И Марк на несколько дней развлёкся, обсуждая с Бремером технологии печати. Он предложил ему вместо ровной рамы, куда надо долго и муторно набивать шрифт огромное колесо печатаемого формата. Тогда можно вместо прижима рамы (основной проблемы книгопечатания на прессах - равномерности прижима) обеспечивать накат - а это куда как проще и быстрее! Кроме того, подобное расположение рамок для шрифта позволяет менять цвет краски для разных строк - а о цветной печати даже продвинутый Бремер не задумывался. Ну, и не обошлось без стандартизации - Марк спросил несчастного голландца о форматах печатных текстов и выслушал длинную историю о том, как выбирается размер книги и как сложно обрезать их по этому размеру. Не мудрствуя лукаво, Марк в приказном порядке обязал далее при всех печатных изданиях тех или иных форматов соблюдать соотношение сторон три к четырём, вроде помня из своего мира, что это оптимальный формат. Бремер не стал спорить, хотя и подивился уровню проблем государя Аргеады.

Так что Марк озадачил печатника изготовлением оборудования, повелев присылать результаты, поговорил на тему азбуки, порекомендовал найти авторов для будущих учебников, выделил средства из казны и отправил в глушь, подальше от местных святош.

После чего озаботился рынком сбыта печатной продукции. Вызвал к себе писаря и повелел собрать всех учёных, поэтов, писателей и прочий образованный люд.

Стандартизация требовалась не только в печатном деле.

– Так, а сколько вообще народу в моем королевстве?

Господа министры заоглядывались.

– Не понял... Что, никто не знает?

– Так, Владыка! Народ - это же не деньги в кошельке и не звезды на небе. Не сочтёшь.

– Это почему?

– Мрут, - уверенно сказал представитель купечества.

– Неужели? А сколько мрут, сколько нарождается - вы и не знаете. Я смотрю, вы очень богатые.... Вообще, просветите меня, какие вообще меры по учету населения предпринимались до меня?

– Так есть же церковные книги!

– В каждом селении, как я понимаю?

– Ну, да! Где церкви есть.

– А суммарно, по всему королевству - никто не считал? Да... Теперь я начинаю понимать, почему у вас тут дела так небогато шли..

– А что вам даст учет населения? Вот если я скажу вам - десять тысяч. Что вы будете делать?

– Если десять тысяч всего, на всё мое государство, со всей его охренительной площадью - срочно создам условия для притока иностранной рабочей силы. Подниму пять тысяч, пусть строят дома для приезжих. А ещё тысячу погоню в другие государства, чтобы искали тех, кто хотел бы работать и приглашали сюда. С обещаниями до неба.