<1917>

294

Уму — республика, а сердцу — Матерь-Русь.

Пред пастью львиною от ней не отрекусь.

Пусть камнем стану я, корягою иль мхом,—

Моя слеза, мой вздох о Китеже родном,

О небе пестрядном, где звезды-комары,

Где с аспидом дитя играет у норы,

Где солнечная печь ковригами полна,

И киноварный рай дремливее челна...

Упокой, Господи, душу раба Твоего!..

Железный небоскреб, фабричная труба,

Твоя ль, о родина, потайная судьба?!

Твои сыны-волхвы — багрянородный труд

Вертепу Господа иль Ироду несут?

Пригрезятся ли им за яростным горном

Сад белый, восковой и златобрёвный дом, —

Берестяный придел, где отрок Пантелей

На пролежни земли льет миро и елей?..

Изведи из темницы душу мою!..

Под красным знаменем рудеет белый дух,

И с крыльев Михаил стряхает млечный пух,

Чтоб в битве с сатаной железноперым стать, —

Адама возродить и Еву — жизни мать,

Чтоб дьявол стал овцой послушной и простой,

А лихо черное — грачонком за сохой,

Клевало б червяков и сладких гусениц

Под радостный раскат небесных колесниц...

Свят, свят, Господь Бог Саваоф!

Уму — республика, а сердцу — Китеж-град,

Где щука пестует янтарных окунят,

Где нянюшка-судьба всхрапнула за чулком,

И покумился серп с пытливым васильком,

Где тайна, как полей синеющая таль...

О тысча девятьсот семнадцатый Февраль!

Под вербную капель и под грачиный грай,

Ты выпек дружкин хлеб и брачный каравай,

Чтоб Русь благословить к желанному венцу...

Я запоздалый сват, мне песня не к лицу,

Но сердце — бубенец под свадебной дугой —

Глотает птичий грай и воздух золотой...

Сей день, его же сотвори, Господь,

Возрадуемся и возвеселимся в онь!

<1917>

295. Застольный сказ

Как у нас ли на Святой Руси

Городища с пригородками,

Красны села со приселками,

Белы лебеди с лебедками,

Добры молодцы с красотками.

Как молодушки все «ай» да «не замай»,

Старичищам только пару поддавай.

Наша банища от Камы до Оки,

Горы с долами — тесовые полки,

Ковш узорчатый — озерышко Ильмень:

Святогору сладко париться не лень!

Ой вы, други, гости званые,

Сапожки на вас сафьянные,

Становой кафтан — индийская парча,

Речь орлиная смела и горяча,

Сердце-кречет рвется в поймища степей

Утиц бить да долгоносых журавлей,

Все вы бровью в Соликамского бобра,

Русской совестью светлее серебра.

Изреките ж песнослову-мужику,

Где дорога к скоморошью теремку,

Где тропиночка в боярский зелен сад, —

Там под вишеньем зарыт волшебный клад —

Ключ от песни всеславянской и родной,

Что томит меня дремучею тоской...

Аль взаправду успокоился Садко,

Князь татарский с полонянкой далеко,

Призакрыл их след, как саваном, ковыль,

Источили самогуды ржа да пыль,

И не выйдет к нам царевна в жемчугах,

С речью пряничной на маковых губах?

Ой вы, други — белы соколы,

Лихо есть, да бродит около, —

Ключ от песни недалёконько зарыт —

В сердце жаркое пусть каждый постучит:

Если в сердце золотой щемящий звон,

То царевна шлет вам солнечный поклон;