– Нюська-а! Нюся-а-а! Нюська! Кс-кс-кс!

До меня наконец-то дошло, что случилось. Тёмно-серый комок, который пару минут назад я видела у Иришки в руках – ни что иное, как её любимая кошка. Напуганная хлопком петарды, она, должно быть, вырвалась от своей маленькой хозяйки и вскарабкалась на ближайшее дерево, наивно полагая, что это от чего-то её спасёт. Я напрягаю зрение изо всех сил, пытаясь увидеть, как высоко успела залезть Нюська. На нижних ветках её определённо нет. Стало быть, дела плохи.

– Нюська! Нюська! Слезай! Иди ко мне, Нюсечка! – Доносится со двора отчаянный голосов Иришки, и все остальные вторят ей в унисон, надеясь сманить кошку с дерева.

– Что там такое? – К нам присоединяется Татьяна Евгеньевна, ажиотаж во дворе привлекает и её внимание. – Чего это они там делают?

– Ваша Нюська на берёзу влезла и сидит. – Объясняет ей Виталик, неотрывно глядя в окно.

– Нюська? А чего она вообще на улице делает?! Кто её выпустил?!

– Иришка, наверное, погулять её хотела вывести в честь праздника. – Я вижу, что Воронина впадает в панику, и сама начинаю нервничать всё сильнее.

– Погулять? Она с ума сошла что ли? Кошка домашняя, людей чужих – и тех боится. А тут такая артиллерия грохочет! Ей, часом, шампанского никто не наливал вместо лимонада?

– Кому? Кошке? – Глупо интересуюсь я, однако Воронина меня уже не слышит – бегом мчится в прихожую и там слышится возня. Мне тоже хочется на улицу, и я умоляюще смотрю на Виталика:

– Может, выйдем, а?

Он недовольно хмурится:

– Для чего? Там и так большая группа поддержки собралась. Разберутся как-нибудь без нас.

Мне становится обидно и отчего-то неприятно, но я молчу и продолжаю смотреть в окно. Похоже, кроме меня, Виталика и Машки с Янкой возле мойки в квартире никого не осталось – и хозяева, и гости высыпали во двор. Иришка по-прежнему умоляет Нюську слезть… Татьяна Евгеньевна за что-то резко отчитывает Наташу – наверное, она должна была контролировать действия младшей сестрёнки. А время идёт… Гремят петарды, небо расцвечивается огненным салютом, и Нюська, совершенно одуревшая от всего этого кошмара, казалось, приросла к самой макушке берёзы намертво. Осознав, что слезать она не намерена вплоть до самого утра, Иришка ударяется в слёзы. И вот тут уже никто не в состоянии вынести плач ребёнка.

К берёзе подходит дядя Вова Овсянников. Пробуя силы, взбирается по стволу до нижних веток, пытается подтянуться на руках – и падает. Оно и понятно, ветки у дерева очень непрочные, а выпили взрослые в эту ночь многовато. Овсянников качает головой в ответ на какой-то вопрос Воронина. Тот тоже хочет рискнуть, но все кругом отговаривают.

– Да ну её! – Слышится непривычно раздражённый голос Татьяны Евгеньевны. – Никуда она не денется! Посидит и слезет, когда надоест! А им впредь урок будет – нечего было её на улицу тащить!

И тут начинает орать Нюська. Сначала тихо, неуверенно, а потом всё громче и громче, даже здесь, в квартире до нас доносятся её истошные вопли. Становится ясно – сама Нюська, при всём своём желании, слезть не сможет, а значит до рассвета все мы рискуем сойти с ума.

– Ма-ама-а-а! – Вслед за своей любимицей ревёт во весь голос Иришка. – Я больше не бу-у-уду-у! Снимите её, ей же страшно! Нюся-а, Нюсечка, маленькая моя, хорошая! А-а-а!

– Вот тоже, не было печали. – Досадливо бубнит под нос Виталик. – Хоть пожарную машину вызывай.

Меня уже начинает утомлять эта однообразная сцена, и я хочу отойти от окна. Но вдруг вижу, что к берёзе подходит ещё кто-то. В полутьме с трудом узнаю Вадима. Ну конечно, разве он может остаться в стороне, когда предоставляется такой прекрасный шанс лишний раз пощекотать себе нервы и порисоваться перед такой многолюдной аудиторией! Некоторое время Канарейка стоит в раздумии. Потом неожиданно быстро стягивает с себя дублёнку и кладет её в руки Кате Богданович, оставшись в одной джинсовой рубашке.

– Вот дурак. – Опять по-старчески сварливо шепчет Виталик. – А потом с ангиной на полмесяца свалится как всегда.

– Помолчи. – Я всё-таки теряю терпение. И без того сердце стучит слишком неровно. Вадька тоже сегодня пил. Где и с кем – мы, правда, так и не выяснили. Однако это ничуть не мешает ему ловко, совсем по-кошачьи взобраться по стволу вверх. Два-три движения – и он уже на полпути к успеху. Вот только ветки у него под ногами сухие и слабые…Не дай бог… У меня кровь стынет в жилах…