– Нет, мозги запрудили тебе, – ответила Хейвен. – Кармин совершал ошибки, но он – хороший человек. Нет нужды сидеть здесь и строить из себя святого. Это глупо! Меня в то время еще здесь не было, но даже я понимаю, что вы оба ведете себе нелепо из-за этой… этой… вражды. Пора уже забыть об этом, потому что я не позволю тебе говорить со мной о нем в подобном тоне.

Поднявшись, она направилась подальше от шезлонгов, миновав подошедшего к ней Доминика.

– Хейвен, подожди! – воскликнул Николас, однако она проигнорировала его и направилась к кромке воды. Она услышала, что он подошел сзади, однако намеренно не обращала на него никакого внимания. – Мне трудно поверить в то, что его действительно кто-то может заботить, только и всего, я не хотел тебя обижать. Просто мне не нравится мысль о том, что он пользуется тобой в твоей ситуации.

Хейвен сердито посмотрела на Николаса, когда он остановился рядом с ней.

– Ты ничего не знаешь о моей ситуации! Кармин поддерживает меня! Он всем рискует ради меня, поэтому как ты вообще смеешь его судить – он гораздо храбрее, чем ты когда-либо будешь!

Уловив краем глаза какое-то движение, Хейвен обернулась и заметила наблюдающего за ними Доминика.

– Он ведь тебе не докучает?

– Да брось. Ты же знаешь, что я не стал бы… – начал Николас, обернувшись.

– Этот вопрос был адресован не тебе, – сказал Доминик. – Я обращался к Хейвен.

– Все в порядке, – ответила она. – Мы просто разговаривали.

Пристально посмотрев на Хейвен, Доминик перевел взгляд на Николаса.

– Не груби ей. Я хорошо к тебе отношусь, и ты это знаешь, но ты получишь по заслугам, если расстроишь ее.

– Я понял, – ответил Николас. – Я не хотел ее огорчать.

После того, как Доминик вернулся на волейбольную площадку, Хейвен и Николас вновь развернулись к воде.

– Зайдешь в воду? – спросил он.

– Ни за что.

– Почему?

– Я не умею плавать.

– Можно просто помочить ноги, для этого необязательно уметь плавать, – сказал он, снимая футболку и бросая ее на песок. Сделав несколько шагов по дну озера, Николас остановился, когда вода дошла до колен, и обернулся к Хейвен. – Чего ты ждешь?

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Доверься мне, – у Хейвен вырвался резкий, циничный смешок, когда эти слова сорвались с его губ, и он моментально пошел на попятную. – Ладно, можешь мне не верить. Но неужели ты думаешь, что я настолько глуп, что решу как-то тебе навредить под пристальным наблюдением Дома? Я же уже говорил тебе о том, что не планирую из-за тебя умирать – какой бы милой и славной ты ни была. И, я гарантирую, Дом отправит меня на тот свет, если ты утонешь.

Немного помешкав, Хейвен все же сделала несколько шагов вперед. Теплая вода приятно охлаждала ее разгоряченную кожу, ее босые ноги погрузились в мягкий песок. Сделав еще несколько шагов, она остановилась, когда вода дошла ей до талии.

– Думаю, этого достаточно.

– Приятно, правда?

Кивнув, Хейвен провела руками по водной глади, показавшейся ей невероятно тихой и умиротворенной.

– Должно быть, здесь здорово жить.

– Так и есть. Я бы все время проводил в воде, если бы мог. Это мое любимое место. Кармин его тоже любил до тех пор, пока не сошел с ума.

– Он не сходил с ума.

– Да, ты права. Он всегда был сумасшедшим. Было время, когда этот безумный придурок прыгал с пристани после наступления темноты. Глубина озера составляла около пятидесяти футов.

– Ты прыгал вместе с ним?

– Разумеется, – ответил Николас, помедлив.

Между ними воцарилась неловкая тишина, пока Хейвен смотрела на длинную деревянную пристань. Она прекрасно знала, как именно Кармин относился к Николасу, и никогда намеренно не оскорбила бы его каким-либо своим поступком, однако теперь она стала задумываться о том, что именно она могла бы помочь им преодолеть имеющиеся разногласия. Они оба затаили обиду, однако Хейвен казалось, что они вполне смогли бы двигаться дальше. Кармин столько всего для нее сделал, и она не могла избавиться от мысли о том, что ей представился шанс сделать для него что-нибудь взамен.

– Почему шесть боится семи? – спросил Николас, разряжая атмосферу с помощью шутки.

– Я не знаю. Почему?

– Потому что «seven», «eight», «nine», – усмехнулся он. – Поняла? «Seven ate nine» [29] .

– Я поняла, – ответила Хейвен, кивнув.

– Но ты не посмеялась. Ты никогда не смеешься.

– На самом деле, было не очень смешно.

Николас тяжело вздохнул.

– Зачем мальчик выбросил свой бутерброд в окно? – Хейвен пожала плечами. – Ему хотелось увидеть летающее масло.

– Летающее масло? – переспросила она, повторяя слова Николаса и только после этого понимая его шутку. – О, «butterfly» [30] .

– Да, «butterfly». Почему парня уволили с завода по производству апельсинового сока? – Хейвен вновь пожала плечами. – Он не умел концентрироваться.

– Аналогия с апельсиновым соком, который изготавливают из концентрата?

– Да, – ответил Николас, потирая руками лицо. – А тебя трудно рассмешить. Раньше мне всегда удавалось смешить людей. С тем же успехом я мог бы спросить у тебя о том, зачем курица перешла дорогу [31] .