– Все в порядке?

– Со мной все отлично, – ответил Кармин. – А вот с тобой, похоже, нет.

– В каком смысле?

– В том смысле, Хейвен, что тебя что-то беспокоит. Ты едва ли сказала и десять слов с тех пор, как я забрал тебя после теста, и половина из них – «хорошо». Ты же знаешь, что я на дух не переношу это слово, и ты уже давно перестала его употреблять. Что-то случилось?

– Нет.

– Ты не прошла тестирование? – спросил Кармин, приподнимая брови. – Перенервничала?

– Нет, думаю, все прошло хорошо, – Хейвен поежилась, вновь произнеся это слово.

– Тогда что не так?

– Я думаю о своей маме.

– Ты скучаешь по ней.

– Да.

– Хочешь, поговорим о ней? – предложил Кармин тихо и искренне, из его голоса исчезли все следы гнева. – Не нужно держать все в себе.

– Я понимаю, но не знаю, что сказать. Я скучаю по ней, и, наверное, я никогда больше ее не увижу. Мне не удалось с ней попрощаться и сказать ей о том, что я люблю ее. И сейчас мне больно об этом думать, потому что раньше я сомневалась в том, что мы вообще друг друга любим. Гораздо легче ни к кому не привязываться, потому что люди умирают и их смерть может разорвать тебя на части, но сегодня поняла, что мама любила меня. И я тоже ее люблю, но я никогда ей об этом не говорила.

– Никогда?

– Никогда, – ответила Хейвен, качая головой.

– Я уверен, что она знает об этом, – сказал Кармин, спрыгнув на пол.

– Мне все равно хотелось бы ей об этом сказать.

– Мне тоже хотелось бы, чтобы у тебя была такая возможность, – сказал Кармин, целуя ее в макушку, – но есть вещи, которые мне не подвластны.

– Я понимаю, – сказала Хейвен. – Мне не следовало жаловаться на это тебе, потому что у тебя гораздо больше оснований горевать, чем у меня. Ведь моя мама еще жива, а твоя…

Почувствовав, что Кармин вздрогнул, Хейвен выбралась из его объятий и попыталась извиниться, однако он не позволил ей этого сделать, прижав к ее губам указательный палец.

– Моя мама жила, Хейвен. Она была вольна выбирать, и она сделала то, что сделала. Она самостоятельно принимала решения и осознавала их последствия, и одно из таких решений ее погубило. Твоя мама никогда не имела свободы выбора, поэтому я считаю, что у тебя больше причин горевать, чем у меня.

Хейвен намеревалась ответить, однако Кармин вновь прервал ее, покачав головой.

– Ты сожжешь наш ужин. Что сказала бы об этом твоя мама?

* * *

Погода за окнами жилого комплекса «Sunny Oaks Manor» была какой угодно, но только не солнечной. Порывы ветра на пару с проливным дождем терзали окружавшие строения деревья. Раскаты грома сопровождались вспышками молнии, освещавшей полуденное небо, которое было настолько темным, что вполне могло бы сойти за ночное.

Винсент стоял в гостиной своей матери, наблюдая в окно за машиной скорой помощи, припаркованной на улице. Медицинские работники, одетые в желтые дождевики, загружали в машину носилки с телом, убранным в черный мешок. Перекрестившись, Винсент едва слышно прошептал короткую молитву.

– Не молись за эту старую каргу, – сказала Джиа, каким-то чудом услышавшая его без своего слухового аппарата. – Она сама виновата в том, что умерла.

– И каким же образом? – спросил Винсент, оборачиваясь к матери. Персонал жилого комплекса сообщил о том, что Гертруда умерла во сне.

– На прошлой неделе она оставила нараспашку окна своей спальни. Я пыталась ее предупредить, но она не стала меня слушать. В ее комнату залетел черный дрозд.

Винсент вздохнул.

– Не думаю, что дело было в дрозде, ма.

– Тебе-то откуда знать? – спросила Джиа, отмахнувшись от него.

– Я доктор.

– Ох, вы, шарлатаны, и сами ничего не смыслите в том, о чем говорите, – сказала она. – Вам бы только напичкать людей таблетками и взять у них крови, когда в этом нет совершенно никакой необходимости. Господь не допускает ошибок, Винченцо. Люди умирают тогда, когда они этого заслуживают. Тебе ли не знать.

Винсент сжал руку в кулак от колкого намека на Мауру.

– А как же отец? Он тоже заслужил?

– С таким-то количеством goomah, сколько было у твоего отца? Я даже удивлена тому, что его сердце так долго билось.

Качая головой, Винсент вновь развернулся к окну. Он никогда не сможет понять бессердечия своей матери. Порой он задумывался о том, зачем он вообще продолжал ее навещать, ведь она явно не испытывала никакого удовольствия от общения с ним.

Винсент проследил взглядом за отъезжавшей машиной скорой помощи, которая достаточно быстро скрылась из виду, растворившись в непогоде. Продолжая смотреть в окно, он заметил темный внедорожник, припаркованный менее чем в квартале от «Sunny Oaks». Наблюдая за машиной, Винсент понадеялся на то, что она ему всего лишь привиделась, однако инстинкты подсказывали ему, что это не было случайностью.