У нее была размеренная и тихая жизнь, пока он снова не вернулся и не перевернул все с ног на голову.

Теперь она сомневалась, а была ли счастлива она на самом деле?

Прошло уже больше часа, но Стефаноса не было. Волнение охватило ее. А вдруг с ним что – нибудь случилось? Ее пронзила ужасающая мысль, что если Стефанос погибнет, то его маленькая дочка останется без родителей. Ее отдадут в детский дом, как и Афину. Ее родители погибли в авиакатастрофе, а девочку отдали в приют. Она помнила, как ужасно себя тогда чувствовала и молилась, чтобы ее поскорее забрали. Так и произошло. Правда, с опозданием, но все равно бесплодные тетя с дядей удочерили ее.

Афина обхватила плечи руками и стала раскачиваться, нервно глядя на дверь в ожидании, что она откроется.

Стефанос.

Она мучилась переживаниями, что с ним произойдет несчастный случай. Во всем виновата она! Не стоило ей соглашаться на эту поездку и снова почувствовать его губы.

Ненужно было совершать этот рискованный поступок.

Внезапно дверь распахнулась, и Стефанос в мокрой одежде с влажными волосами появился на пороге. Не контролируя свои эмоции, Афина вскочила и бросила ему на шею, крепко прижившись, боясь, что он исчезнет.

– Стефанос! – запричитала Афина – С тобой все хорошо? Ты в порядке?

Афина отстранилась и покраснела, осознав, что позволила себе такую вольность. Но часть ее, самая смелая, толкнула женщину в его объятия. Она желала, чтобы все это было сном. Кошмарным сном.

– Со мной все хорошо –холодно произнес Стефанос –Но бушует буря, потому мы должны остаться на ночь тут.

Кровь застыла в ее жилах. Провести ночь с ним в одной каюте? Нет, этому никогда не быть. Она не позволит ему осуществить задуманное.

– Неужели нет другого выхода? – поинтересовалась Афина, уже зная ответ. Стефанос приподнял темную бровь и саркастически спросил:

– Ты такой хороший пловец, что в непогоду доплывешь до берега?

Афина промолчала, думая, как без нее будет ее маленький Ник. Она никогда не оставляла его одного больше, чем на час, а тут в компании чужих людей он будет вынужден провести всю ночь. Она еле сдержалась, чтобы не заплакать от отчаяния. Однако в следующий момент ее глаза расширились от ужаса.

Стефанос скинул мокрую рубашку, представляя ей возможность любоваться голым мускулистым торсом, отливающим бронзой и покрытым черными завитками волос. Когда – то она покрывала каждый дюйм этого тела, даже маленький шрам на предплечье. Он не смущался своей наготы и держался с естественной грацией атлета, и Афина невольно залюбовалась им.

Да, это он, мой любимый и единственный! — думала она. Правда, он предал меня однажды и наверняка сделает это снова... но теперь я смогу противостоять ему.

Отведя взгляд, Афина тихо произнесла:

– Я не могу провести с тобой ночь.

Стефанос подошел к ней и, приподняв пальцем ее подбородок, заставил посмотреть себе в глаза:

– Ты все – таки боишься меня?

– Нет.

– Боишься своего желания? – хитро процедил он, и Афина, вспыхнув, выпалила:

– Да нет у меня к тебе никакого желания!

Он резко отпустил ее и хмуро проскрипел:

– Конечно, я должен был понять это еще пять лет назад.

– Стефанос… - только и сумела выговорить Афина, пока мужчина подошел к бару и достал бутылку виски. Умело отвинтив пробку, он достаточно много плеснул в бокал и снова повернулся к ней.

«Месть», — напомнил он себе. Но месть была далеко не единственной причиной. Мужчину тянуло к Афине, как когда-то в юности, несмотря ни на что. Его желание было не тридцатилетнего мужчины, а подростка, мечтающего снова попробовать запретный плод.

– Ты переоцениваешь себя, Афина – покачал головой Стефанос – Моя воля, я бы вышвырнул тебя из своей жизни навсегда.

— Каким образом ты собираешься избавляться от меня? Снова затащив в постель? — осмелившись, спросила женщина, склонив голову.

— Почему ты думаешь, что я все еще хочу тебя? — жестко спросил Стефанос.

Афина вздрогнула, но ничего не ответила. Конечно, каждое его слова ранило ее, но она не покажет ему, как ей больно.