Ладно, майор. Уважишь старого? Не побрезгуй.

Степан Викторович потянулся к громоздкому сейфу и выудил из его недр очень уж надпитую бутылку коньяка с какой то необычной этикеткой. В бутылке оставалось грамм сто пятьдесят, не больше. Позаимствовав с подноса два обычных стакана, он очень неумело принялся разливать коньяк, стараясь поровну разделить содержимое бутылки. Получилось не очень. Чувствовалось, что это упражнение хозяин кабинета выполнял не очень часто, а точнее, очень давно.

Когда ему наконец удалось это мероприятие, в кабинет настороженно вошла девушка-секретарь с подносом, на котором в творческом беспорядке расположились початая шоколадка, пару сушек и скромная горка печенья.

Степан Викторович удрученно развел руками и извиняясь посмотрел на Смирнова.

– Вот видишь, майор, как у нас тут по части приема гостей. Никакого . . . .

Девушка осторожно поставила поднос и начала пятится к двери, испепеляя посетителя взглядом.

– Да, Настя, вызови ко мне Ивана Трофимовича. Скажи срочно.

Дверь закрылась. Начальник дороги поднял свой стакан и не чокаясь, молча осушил его до дна. Смирнов вежливо поддержал хозяина кабинета.

– Куришь майор? Угости.

Они закурили. Судя по отсутствию в пределах видимости пепельницы, Александр понял, что и сея вредная привычка здесь чужда. Он выудил с соседнего стола блюдце и поставил его посередине стола.

– У меня сложилось впечатление, что названная мной фамилия Вам знакома. Причем, очень. Может я погорячился, сделав вывод, что его подкупили. Может . . .

– Помолчи дорогой. Помолчи. Чего там гадать на кофейной гуще. Любит, не любит. Сейчас все узнаем.

Ждать пришлось недолго. Вскоре в дверях показался такой же преклонного возраста старичок, только поменьше ростом, да и в плечах.

– Вызывал Степан?

Окинув взглядом кабинет, вошедший замер на месте с растерянной улыбкой на лице.

Степан, того, Викторович, ты че? Ящиком коньяка разжился? Мы ж с тобой два десятка дет назад забились- кто первый закурит, тот и ставит. Или майор подбросил? И чей за майор такой!

Старичок щурясь сделал несколько шагов упершись взглядом в погон Смирнова. Наконец он увидел, что хотел, вздрогнул и обессилено опустился на крайний стул.

– Да, старый ты хрыч! Правильно рассмотрел. Все правильно. Щит и два перекрещенных меча. Они, соколы. Тута и писец пришел. Эх, ты! Я тебя когда в свою паровозную бригаду брал, что говорил? Помнишь? Нет! Напомню. Я тебе хрену тогда сказал – скурвишся, своими руками удавлю и паровозной топке сожгу. Эх, где нынче те паровозы!

– Иван Трофимович слушал собеседника все больше втягивая голову в плечи.

– Ты, . . ., того, Степан, брось ахинею нести. Где это я скурвился? Да я за такие слова по харе твоейной сейчас так пройдусь!

– Ты - нет, а вот сыночек твой, отличник боевой и политической, наследник твой обожаемый. Доцеловал ты в жопу его необъятную, суку. Его, гаденыша органы искать пришли в мой кабинет. Где он, крестничек мой?

– Здесь, рядом в депо. На смене.

– Зови.

Старичок достал из кармана сотовый телефон и неумело попытался тыкать кнопки. Или от нехватки опыта или от волнения, у него ничего не получилось, и тогда он обратился к Смирнову.

– Ты, сынок, ой простите, товарищ майор, наберите номер. Он у меня как сын записан.

Степан Викторович прищурившись разглядывал все еще новомодную в пожилых кругах электронную игрушку.

– Не знал, что ты у нас в новые русские подался. Давно приборохлился?

– Да нет. Витька как с армии пришел, новый себе купил с первой получки а свой мне отдал. И брось ты про новых русских. Нынче это уже у простых работяг имеется.

Степан Викторович ничего не ответил, только продолжал нервно постукивать пальцами по столу.

Видимо депо оказалось совсем недалеко, так как не прошло и несколько минут как в дверь кабинета робко постучали.

Половинка двери отошла в сторону и на пороге возник Виктор Пряников, собственной персоной. Парень сначала вопросительно посмотрел на отца, потом на начальника дороги и так как оба сохраняли гробовое молчание, перевел взгляд на Смирнова. Первое мгновение он его не узнал, но потом вдруг отшатнулся, словно собрался выскочить из кабинета.

Все это не укрылось от взора отца. Неожиданно ровным и абсолютно спокойным голосом предложившего сыну занять место на стуле рядом.