"Десять, десять... именно столько стоит лекарство для Самуэля".

– Хм...
– мужчина с сомнением оглядел Марию. Провел пальцем по грязному белоснежному личику, встретился с испуганными синими глазами...

Мария сглотнула. Она так не хотела, чтобы эти шершавые ладони касались её, так не хотела смотреть в эти колючие серые глаза цвета дождливого неба. Но еще больше она не хотела лишиться Эдварда... зачем тогда вообще нужно это чертово благословение Господне?!

– Хорошо. Я согласен.

Мужчина взял хрупкую ладошку в свою и вложил туда десять пенсов...

Малыш улыбнулся. А девушка не знала, ненавидеть или благодарить умного мальчика, который, как ни в чем ни бывало, затянул следующую песенку.

– Нас заключает в сети сердце,

И мы готовы стать рабами...

Безмолвно... безнадежного обмана,

Что теплит наши раны -

Порванные собаки...

Театр прячет в себе множество тайн. На сцене теряешь себя, мир обретает новые краски, глубокосидящее "Я" способно превратится из призрачного в материальное.

– Марина, перестань делать такое лицо! Молоко скиснет!

Светловолосая девушка закатила глаза к небу.

– Какое такое лицо? Я должна прыгать от счастья?! Эта роль ужасна! Я не смогу её сыграть, Роман Сергеевич.

Долговязый мужчина задумчиво поправил очки и через минуту уже стоял на сцене, внимательно осматривая горе-актрису.

– Нет-нет, Мариночка, думаю, эта роль как раз для тебя. Прошу... прочитай сценарий!
– а потом добавил, почти умоляюще, - пожалуйста.

Девушка пожала плечами. Конечно, что и говорить - лестно слышать мольбы от сценариста, чьи премьеры произвели огромный фурор. И это, черт возьми, очередная.

– Хорошо, Роман Сергеевич, обязательно почитаю. И я уверена, что он прекрасный, потому что Вы не можете написать глупость. Дело в не в это, просто... чтобы вжиться в роль и качественно её сыграть, нужно понять персонаж.

Роман Сергеевич кивнул.

– Тебе придется вжиться в образ Марии.

Марина улыбнулась, так, что ямочки на щеках стали очень заметными и милыми.

– Я не понимаю Марию. Простите.

По-моему, прозвучало резко, потому что сценарист попытался что-либо сказать, но вышли мычащие звуки.

– Что? Что ты не в силах понять?

Марина вздохнула.

– Я понимаю первые сцены, где персонаж переживает болезнь брата, соглашается на те условия... ну, провести ночь с мужчиной, но потом...

Сценарист покачал головой.

– Почему она так поступила? Бросила брата? Уехала?..

– Прочитай все, - просто сказал Роман Сергеевич и вышел из зала.

Марина придирчиво оглядела свое отражение и в который раз подивилась размеру своего носа, "гладкости" кожи и слишком пухлым губам...

Правда, конечно, у неё был один огромный плюс. Её глаза - четкие, синие-синие, как сама гладь спокойного моря... картинка, да и только!.. Высокий рост, длинные светлые волосы тоже относились к положительным сторонам её физического строения.

– Покажи мне её,

Что поет высоко...
– затянула она и тут же замолчала. Этот дурацкий сценарий никак не входил у неё из головы.

"Почему она так поступила? Почему?!" - эх, с книгой было бы куда проще. Там все объяснят, разложат строго по полочкам, но, конечно, сценарий - это бездна для актеров. Главное - сыграй. Чувственно, правильно. А как можно сыграть, если просто не понимаешь...

– Не понимаешь...
– тихо произнесла своему отражению девушка.

Спать не хотелось. Наверное, сказались две чашки экспрессо, выпитые на ночь, а может, во всем виноват этот дурацкий сценарий.

"Прочитай... прочитай..."

"Эх, похоже, придется..."

Девушка встала с кровати, засунула ноги в мягкие белые тапочки с кроликом и, прихватив злосчастный сценарий, отправилась на кухню.

Налила водички и погрузилась в прочтение...

Она смотрела сквозь прозрачную ткань шторы и видела людей, проходящих мимо. Здесь были все: от самых богатых людей города до нищих бездомных...

– Ах, вот ты где, сестра! Ну, я тебя!

Её обхватили две крепкие руки.

– Самуэль, пора, наконец, вырасти! Тебе 16, как-никак! Вон какой вымахал!
– тонкая льняная лиловая рубаха видимо обтянула мышцы брата.