Когда собственная двигательная система человека вступает в игру (или танец), он получает определенные преимущества. Например, он способен предсказывать результаты действий другого человека раньше, чем они будут выполнены до конца. Такой «дар» предвидения особенно полезен на спортивной площадке, да и просто тогда, когда человек пытается следить за игрой. Поэтому арбитрам и спортивным комментаторам идет на пользу личный опыт выступления в том виде спорта, о котором они судят.

Несколько лет назад коллектив нейробиологов из Рима провел эксперимент, в ходе которого трем группам испытуемых – баскетболистам, спортивным журналистам и людям, не имеющим опыта игры в баскетбол, – давали посмотреть отрывки из фильма, в котором игроки отрабатывали штрафные броски. На разных этапах совершения броска запись останавливали и просили зрителей угадать, попадет игрок в корзину или нет. Неудивительно, что прогнозы профессиональных игроков в баскетбол оказались более точными. Интересно другое: они угадывали исход броска на совсем ранних этапах его выполнения. Еще до того как мяч срывался с руки подающего, баскетболисты с опытом, сидящие в зале, уже могли судить об исходе броска, и их «предсказания» сбывались намного чаще, чем прогнозы спортивных журналистов или баскетболистов-новичков. Опыт давал игрокам со стажем преимущество перед коллегами в понимании того, как завершится действие, начало которого они видят {145} .

Пока люди наблюдали за выполнением штрафных бросков, ученые следили за сигналами, поступающими по электродам, которые они прикрепили к кистям и предплечьям испытуемых, рассчитывая таким образом получить свидетельства подготовки тела к действию. Во время просмотра мозг каждого из зрителей посылал определенные двигательные сигналы к мускулам рук своего «хозяина». Но только у людей с опытом игры двигательное возбуждение в мышцах рук достигало такой степени, что можно было предсказать, попадет мяч в кольцо или пролетит мимо. Активность была повышена и тогда, когда мяч, отлетая от руки героя на экране, ударялся об обод кольца, но не попадал в него.

Профессиональные спортсмены, занимающиеся другими видами спорта, тоже способны предсказывать итоги выступления коллег по цеху. Опытные бадминтонисты предугадывают, куда и как попадет волан, еще до того, как игрок на экране ударит по нему, даже если они видят не всю руку и ракетку играющего. Новичкам же, чтобы сделать такой прогноз, необходимо располагать всей информацией, видеть картину целиком {146} . В бейсболе отбивающие, или бэттеры, часто замахиваются для удара раньше, чем мяч покинет руку питчера, потому что они способны по движению тела питчера угадать, куда полетит мяч. Опытный мозг может сообразить, что делает другой человек, отражая его движения как в зеркале, и послать сигналы телу, чтобы оно знало, чего ждать и что делать, еще до того, как событие полностью свершится. Вот почему создается впечатление, что бывалые игроки всегда оказываются на два шага впереди: их мозг проигрывает действия раньше, чем они воплотятся в реальности.

Возможно, разгадка этой способности лежит в нейронной цепи, в которой формируется «опережающая модель» предстоящего действия. Она помогает мозгу предвидеть результаты наших поступков, а также действий окружающих еще до их осуществления. Когда мы принимаем решение сделать что-нибудь и мозг посылает мышцам сигнал выполнить нужное действие, одновременно создается и копия этой команды, которая дает возможность оценить конечный итог задуманного движения. Так мы получаем от мозга отклик на результат еще до того, как успеваем совершить действие в реальности. Когда вы перемещаете руку из одного положения в другое, мозг оценивает новое местоположение и то, что вас там может ожидать, еще до того, как к вам поступит какая-либо информация от внешнего мира. Именно благодаря таким «предсказаниям» мозга вы можете отдернуть руку от конфорки прежде, чем ощутите боль от ожога. И когда придет настоящая обратная информация, то реальными ощущениями можно будет по большому счету пренебречь, если они соответствуют тому, что мозг уже спрогнозировал.

Ученые утверждают, что они научились наблюдать за формированием опережающих моделей в действии. Мозжечок – это такой комок нервной ткани, расположенный в задней нижней части мозга. Он выполняет различные важные функции, в том числе рассчитывает время, необходимое для осуществления движений. Так вот, изучив возбуждение нейронов в мозжечке кошек, можно определять траекторию движущейся цели. Мозжечок кошки способен предвидеть движение цели вплоть до ее приземления, и, похоже, чем богаче опыт кошки в наблюдении движущихся предметов и животных, тем точнее будет ее «прогноз» {147} .

Представьте себе гимнастку, выступающую на бревне на Олимпийских играх. Чтобы выполнить последовательно несколько прыжков с поворотами на пятиметровом деревянном брусе, она должна точно знать, где именно закончит серию движений, причем знать это она должна еще до того, как разбежится для первого прыжка. Только так девушка сможет подготовиться к выполнению элементов. Потребность в предвидении существует во всех видах спорта, в которых человек совершает действия слишком быстро, чтобы можно было полагаться на получение обратной информации от среды. Так, в теннисе игрокам необходимо начинать движение еще до того, как мяч отлетит от ракетки соперника; в слаломе горнолыжник должен предвидеть свое движение как минимум на двое ворот вперед, чтобы успеть подготовиться к поворотам. Мозг эксперта обязан предвидеть будущие действия, прежде чем они будут выполнены, чтобы отреагировать своевременно и внести необходимые поправки. Поскольку хорошие профессиональные спортсмены накапливают огромный опыт, они способны оценить то, что видят или собираются сделать, и на базе этой оценки сформировать для себя весьма точную картину конечного результата. Наличие опыта отменяет необходимость обосновывать действия шаг за шагом – свои и даже чужие. Человек обретает способность проигрывать в уме то, что произойдет, еще до того, как он выполнит эти действия в реальности.

Хотя опытным игрокам не нужно бить ракеткой, чтобы узнать, куда приземлится волан, или бросать мяч, чтобы сказать, попадет он в кольцо или нет, они думают, что делают это. Спортсмены не всегда осознают, как именно у них возникает понимание и предвидение будущих действий. Возможно, поэтому из блестящих игроков не всегда получаются блестящие тренеры. Не все они способны заниматься самонаблюдением и вникать в то, что и как они делают, чтобы можно было научить этому других людей. Надо полагать, таков случай Уэйна Гретцки [18] . После нескольких лет полного доминирования на льду Гретцки попытался сформировать победоносную команду, но в качестве тренера не добился успеха ни на Олимпийских играх, ни в чемпионате НХЛ. Похоже, как игрок он умел предвидеть, что именно сделает игрок команды-соперника, раньше, чем тот сам это понимал, но передать свое умение другому для него оказалось не так-то просто {148} .

Вполне очевидно, что наши мысли могут управлять нашим поведением. Вместе с тем многое из того, что мы знаем о мире, приходит к нам со способностью двигаться и действовать в нем. Тело тоже оказывает влияние на разум. Наверное, поэтому люди говорят, что необходимо самому иметь определенный опыт игры на фортепьяно, чтобы по-настоящему оценить «Петрушку» Стравинского, и поэтому самыми страстными спортивными болельщиками становятся бывшие игроки. Короче говоря, то, что мы делаем при помощи своего тела, определяет то, что и как мы будем понимать умом. Но не только! Наши физические действия определяют также и нечто другое: насколько нам будет интересно то, что мы видим и слышим вокруг себя.