— Дура, как раз дура. Ты же не одна работаешь. Ты работаешь на фирму!

— На тетю Афину? Ну и что? Она тоже не самоубийца… Она не скажет… — Катя задумалась, что случалось с ней крайне редко. — А может, и скажет… Но тогда разве не проще убить ее? И Кирилла…

— Что? — Руслан подавился дымом. — Так это семейный бизнес? И Глебов знает? — Он схватил жену за плечи и начал трясти, чтобы активизировать ее умственную деятельность. — Что ты наделала? Ты что, совсем спятила?! Они убьют всех. И тебя в том числе. Или в психушку — навсегда. Это добавит теще имиджу. Дочь — в больнице. У нас люди сердобольные. Это Глебов? Это его партия? Как здорово тебя купили, детка.

— Слушай, а ты меня совсем не любишь, — спокойно сказала Катя, похожая на маленькую девочку-кореянку или на вьетнамку с прядильной фабрики. — Ничего, что я тебе изменяю? Ты бы мне хоть по морде заехал для порядка…

— Катя, тебе есть кому заехать. Ты… — Он обнял жену за плечи и ощутил странную нежность к глупой распутной девке. — Ты — моя семья. Мне тебя очень жалко.

— И себя, — добавила Катя. — Хотя нет, меня убьют, а ты останешься безутешным вдовцом при нашей дочери. Это тоже добавит имиджу. Будешь как Кирилл.

— Которого тоже убьют, — сказал Руслан.

— И Афину, — развеселилась Катя.

— И Глебова, — выкрикнул Руслан.

— И… — Катя промолчала и погладила мужа по голой подростковой коленке. — И всё. Все остальные останутся в живых. Слушай, если ты такой умный, то почему ничего не сказал мне раньше? Теперь мне будет страшно… Зачем ты меня пугаешь? — Она капризно надула искусанные губы. — Когда меня пугают, я становлюсь похожа на дядю Дамира. Знаешь, какой он трус? Он всех своих друзей заказал, потому что страшно их боялся. — Катя начала хмурить лоб, помогая выйти на свет Божий мысли. — А если…

— Ничего не «если». Прекращай. Давай уедем. Хотя бы до выборов. Подальше. В деревню.

— А почему не в Европу?

— Потому что дочь кандидата в депутаты должна ходить голая, босая, простая, полуголодная.

— Слушай, ну я же именно такая, — весело сказала Катя. — Потому вот и зарабатываю.

— Катя! Афина — идиотка, она будет шантажировать твою мать. Имей это в виду. И Кирилл тоже будет. Он — зять Глебова, он страха не знает. Ему все сойдет с рук. — Руслан услышал голоса своих приятелей, которые потихоньку выползали из парилки, и посадил Катю к себе на колени. — Давай отрабатывай, голубушка.

— Мне что-то страшно.

Руслан обнял жену и почувствовал, как ее бьет короткими очередями нервная дрожь.

— Мне что-то плохо, — выдохнула она и мягко прижалась к плечу. — Я не думала…

Да, она не думала. Она не умела думать. Может быть, пьяное зачатие виновато, может быть, что-то другое. Ведь их дочь, их с Катей дочь была умницей, она уже рвала газеты и журналы, изображая, что активно их пролистывает. Она уже знала, как себя вести в обществе, и на горшок она стала проситься чуть не с девяти месяцев. Нет, не может быть. Гены ни при чем. Это баловство. Она не думала. Самое интересное, что никому из членов семьи такое не могло бы просто прийти в голову. Потому что — это невозможно. Если бы они могли только предположить, что послесвадебная гонорея — это не случайно, то за Катей следили бы денно и нощно, она вообще бы никогда не выходила из дому. Но вряд ли дяде Дамиру могла прийти в голову мысль, что его племянница имеет столь изысканное и экстравагантное хобби…

— Поехали домой, — прошептала Катя, когда приятели Руслана присоединились к ним в предбаннике.

— Да, мы отчаливаем. Нам очень понравилось, — хмыкнул Руслан и, закутав Катю в простыню, вынес ее в холл, к гардеробу. — Приедет начальник — расплатитесь. — Руслан выдал охраннику деньги. — Я забираю ее на ночь.

— Мне надо подумать, мне надо подумать, — бормотала жена всю дорогу. — Может, и обойдется. — И что-то жесткое, новое, непривычное проскакивало в ее интонациях.

«Немедленно приезжай. Сейчас же. Иначе…» А что могло быть иначе? Теперь, когда Руслан знал все. Иначе могло быть только с ней. С ней… Сразу после случая в бане Руслан зачем-то поведал Жанне страшную тайну Катьки. Ему просто надо было об этом кому-то рассказать. Она лишь пожала плечами: «У каждого своя жизнь. Может быть, ей нравится». На лице не отразилось ни удивления, ни отвращения — ничего. А потом она сказала: «Это тебя Бог наказал».

Только Бога Руслан уже не боялся. Расплывчатый и потерявшийся между исламскими родственниками и православными корнями, он был очень далеко от той жизни, в которой Руслан осваивал свое новое место. Гораздо страшнее Бога были глаза дяди Дамира — моложавого, бездетного, циничного и очень улыбчивого убийцы. Впрочем, последние пять-шесть лет Дамир старался работать без крови. Ну только в самых крайних случаях, только по необходимости. Ситуация с Катюшей могла оказаться как раз такой — крайней. Иногда он думал, что, по-хорошему, для ее же пользы, Катю надо было упрятать. Причем психушка — это самый мягкий, удобный для всех вариант. Правда, что тогда делать Руслану? Жена — сумасшедшая, наследница — в полном младенчестве и в порядке… А муж? А муж может стать всем помехой. Его сочтут причиной нервного заболевания жены. И станет тогда муж хладным разложившимся трупом…

— Я прошу тебя, Катя, не надо, не работай. Не занимайся этим… — Лишь однажды Руслан позволил себе еще раз заговорить с женой на эту тему. Когда понял, что это — вовсе не детство, не вызов, а призвание. Любимое дело. — Не надо, Катя. У нас растет дочь. Мы обещали сына.

— Ага, — улыбнулась она. — Наследника. Сейчас все помешались на наследниках. На продолжателях рода. Только я не хочу этого. Милый мой Русик! Давай лучше разведемся…

— Это невозможно, — пробурчал Руслан.

— Ну да, конечно. Семья! — Катя понимающе вздохнула. — Только я не подряжалась. Тебе придется с этим смириться. Такое мое условие. А со своими проблемами я разберусь сама. — И в глазах снова мелькнул хищный, злобный, совсем дядюшкин огонь. — Мне нравится, как я живу. А если что, пусть Дамир им всем отрежет члены. Слушай, у меня такой список, что сегодня мы можем развернуть свое дело…