На этом этапе чаще многих других в списках обязательного чтения фигурировала «Властвующая элита» Чарльза Райта Миллса – книга 1956 года, посвященная анализу институтов власти в Соединенных Штатах» [206] . Согласно основному тезису Ч. Миллса, высшие эшелоны бизнеса, государственной администрации и армии США формируются из очень малочисленного отряда «принимающих решения» и вдобавок во многом пересекаются между собой. Эта единая «властвующая элита» состоит из людей, вознесенных своим положением над обычными условиями, в которых живет обычный человек; эти люди занимают посты, наделяющие их полномочиями принимать решения с масштабными последствиями… Под их началом находятся важнейшие иерархические структуры и организации современного общества… Они занимают стратегические командные позиции в обществе, которые теперь замыкают на себя реальные механизмы достижения власти, богатства и славы и активно пользуются этими механизмами» [207] . Так как, по утверждению Ч. Миллса, члены элит достигли привилегированного положения одними и теми же путями, многие в этой однородной среде лично знакомы между собой, а также они нередко перемещаются между государственным аппаратом и бизнесом, то они представляют собой нечто вроде соединенного директората Соединенных Штатов Америки.

С тех пор произошли существенные изменения в мире, о чем свидетельствует появление Давоса, выступающего индикатором появления и возвышения суперкласса, то есть наднациональной властвующей элиты, играющей ту же роль в иерархии эпохи глобализации, какую элита США играла в своей стране в первое десятилетие ее существования в качестве сверхдержавы. Одним из первых этот феномен описал прославленный бывший глава «Citibank» Уолтер Ристон, человек, визионерский дар которого позволил ему разглядеть единое будущее информационного века и глобализации. В своей провидческой книге «Сумерки суверенитета», вышедшей лишь на год позже рождения Всемирной паутины в 1991 году, Ристон предрекал, что «люди, полностью включившиеся в информационную экономику, выиграют от нее больше всего… Они будут чувствовать большую близость со своими глобальными собеседниками, чем с теми из соотечественников, кто еще не стал частью глобального общения» [208] .

Феномен здоровья человека взаимосвязан с типом социальных ценностей, что весьма четко просматривается на проблеме долголетия (явлении старения). В современных обществах отношение к старению определяется убеждением «Я должен стареть», которое представляет общепринятую социальную ценность, и поэтому оно имеет такую власть, что тело индивида следует ему. «Каждый раз, когда нам кажется, что мы лишены выбора, – пишет врач Д. Чопра, – действует какая-либо иллюзия. Тысячи лет назад величайший из индийских мудрецов Шанкара заключил: «Люди стареют и умирают потому, что они видят, как стареют и умирают другие». Нам понадобились столетия, чтобы начать воспринимать этот необычный взгляд. Старение как физический процесс кажется всеобщим и потому неизбежным… Эта физическая картина очень напоминает снашивание машин, поэтому мы не приемлем глубочайшую мысль Шанкары, что старение заложено в общественном убеждении» [209] .

Однако существуют другие, несовременные и незападные общества, где индивиды ориентированы на другие социальные ценности, другие убеждения и поэтому стареют по-иному. В последние десятилетия антропологи обнаружили «примитивные» племена, чьи члены не имеют признаков старения, типичных для западного общества. Антрополог С. Итон перечисляет 25 племенных культур, у которых почти неизвестны сердечные болезни и рак, с которыми обычно ассоциируется старение. Д. Чопра считает, что существование такого типа обществ подтверждает его гипотезу о том, «что «нормальное» старение на самом деле – сочетание симптомов, порожденных ненормальными убеждениями» [210] . Установлен удивительный факт: у представителей многих аборигенных культур в разных местах земного шара (Венесуэле, на Соломоновых островах, в Тасмании, африканских пустынях) давление крови не повышается с возрастом. Это явно противоречит картине Западной Европы и США, где почти у каждого жителя кровяное давление возрастает на несколько единиц за десять лет и где половину населения следует лечить от гипертензии.

В современном обществе другим последствием старения является растущая глухота, причем это явление считается «нормальным» и неизбежным. Интересно, что глухота может обнаруживаться уже у молодых людей, например, около 60 % студентов колледжа в Теннесси страдают значительной потерей слуха. Около 25 миллионов американцев настолько потеряли слух, что им следует платить пенсию по инвалидности. В то же время представители некоторых племен бушменов в Ботсване, племени маабов в Судане даже в старости не страдают потерей слуха. Аналогично обстоит дело и с уровнем холестерина: если в развитых странах он повышается с возрастом, то у племен хаджи в Танзании и тарахумара в Мексике он редко поднимается, обычно оставаясь неизменным, что предохраняет организм от ранних инфарктов.

На основании такого рода данных Д. Чопра приходит к выводу о губительности образа жизни западных обществ, ориентированных на социальные ценности потребления: «Когда японцы, тайванцы или африканцы отклоняются от своих традиционных устоев (или социальных ценностей. – В.П., Е.П.), то наступление цивилизации и ее «лучшего» стиля жизни часто чревато катастрофой. Начинает расти уровень инфарктов, рака толстой кишки, гипертензии, что прежде было нашим «достоянием». Обычно уже во втором поколении не отмечается прежде высоких показателей здоровья» [211] .

Следует иметь в виду, что обычное традиционное объяснение изменения в здоровье представителей незападной цивилизации только из-за смены диеты и стиля жизни неадекватно действительности. Исследования японских эмигрантов в Калифорнии показывают, что благодаря сильным культурным и духовным связям с Японией, культивирования своих родных ценностей, обычаев и общения на японском языке. т. е. их сознание осталось сугубо японским, у них сердце остается здоровым, несмотря на уровень холестерина в крови.

«Здоровье этим людям сохранила социальная связь, – подчеркивает Д. Чопра, – невидимая, но очень сильная. Они продолжают разделять традиционное японское сознание, являющееся расширенной формой разума, не могущей не оказывать влияния на здоровье… Социальная поддержка – это комплексное явление, включающее в себя взаимосвязь языка, культуры, состава семьи и социальных традиций, связывающих людей вместе… Вы разделяете расширенную личность, взаимосвязанную психику, которая не менее чувствительна и сложна, чем психика отдельного человека» [212] .