Вместо выволочки мне достались дополнительные уроки. На этот раз по безопасности еды и питья, с распознанием посторонних привкусов, запахов и примет отравления. Легкотня!

Тсунаде разрешила обращаться к ней анэ-уэ, а Какаши гнусно ухмылялся по этому поводу. Они что-то обсуждали в замке, и отец вернулся оттуда пьян как фортепьян.

А потом у меня выпал первый молочный зуб.

Глава 16

Мораль и нравственность регулируют неформальные отношения в обществе и часто противопоставляются законам как регулятору формальных отношений. Мораль и нравственность определяют то, что люди себе традиционно разрешают или запрещают в связи с их представлениями по поводу плохого и хорошего.

Владимир Крысько

Хатаке Какаши, новости и подозрения

До стен Конохи оставалось всего ничего. Команда зубоскалила, обсуждая удачное путешествие в Тетсу-но-Куни. Мы с Ямаширо переглядывались молча. Зная, сколько сил было приложено, говорить о "ерундовой работёнке" язык не поворачивался.

Возвращение внучки тайсё заняло больше месяца. Собрать информацию. Найти замок в горах. Узнать, что девчонку увели прямо у нас из-под носа. Суметь проникнуть в гакуре, вытащить её и доставить в Коноху. Затем ирьёнины и менталисты две недели выплясывали вокруг родовитой подопечной - удаляли разросшуюся джуин, исправляли последствия хирургических вмешательств и подчищали память от самых болезненных воспоминаний. Зато теперь чунины радовались приятной прогулке до страны Железа и обратно.

Меня волновало решение Хокаге. После вылазки Джирайи данных об Отогакуре более чем достаточно. Как скоро начнётся подготовка к нападению? Когда мы уходили, Сарутоби был настроен решительно, и Советники его поддерживали. Возможно, приказ уже отдан.

Сейчас и постараюсь выяснить. Всё равно на доклад к Сарутоби.

Вот только на месте Хокаге меня ждала Утатане Кохару.

– Что... произошло?
– от удивления все положенные приветствия как-то забылись.

Увиденное не желало складываться в единую картину - рассыпалось на отдельные фрагменты. Траурная одежда на сидящей Утатане... Стол без привычного вороха бумаг... Советница за столом каге... В трауре. На месте каге. Советница.

Но нам бы сказали, если бы... что-то...

Случилось.

Утатане и рассказала.

Погиб Сарутоби Гэнсай - старший сын Хокаге. Не один, а ещё с тремя шиноби. Вся команда. Не вернулись с задания в стране Звука.

Нашли их только недавно.

– Асума?

– В деревне.

Я с облегчением выдохнул. Сарутоби-младший в запале мог натворить глупостей. Не хватало потерять ещё и его.

– Сандаймё?

– Хирузен сейчас дома с родными.

Верно. У Гэнсая осталась жена и сын совсем кроха.

Утатане дала мне время переварить новости.

– Докладывай, Какаши-кун.

У нас всё прошло согласно приказу. Девочка доставлена и передана с рук на руки. Посланник и его охрана задержались в стране Железа по приглашению главнокомандующего. Никаких происшествий по дороге.

– Могу я узнать, как это произошло? С командой Гэнсая...

Советница недовольно пожевала губами.

– Я не дам тебе отчёт, но... если вкратце. Их обнаружили в лесу прямо на месте гибели. Примерно через шесть дней после нападения. Сложно сказать что-то определённое - тела сильно пострадали от животных. Похоже, команду застали врасплох во время движения, - она быстро набросала схему и понимающе кивнула на моё удивление.
– Боя не было. Никаких следов применения ниндзютсу. Никто не успел оставить ни одной метки, говорящей о противнике. Тела после смерти далеко не перемещали, но обыскали.

Понятно. Если обыскали, значит, определили деревню. Не самая сложная задача. И то, что их бросили, не пытаясь замести следы, - это открытый вызов. Противник дал понять, что знает о нашем присутствии. Но знает ли он то, что мы знаем?..

Церемонию прощания я пропустил, и теперь всё, что оставалось это смотреть на укрытые цветами камни. Четыре имени. Только одно незнакомое - Гекко Изуми. Восемнадцать лет. Скорей всего девушка, и я почти наверняка её встречал. Коноха не настолько большая, чтобы ни разу не столкнуться...

Чёрт!!

Я слышал, что у Гэнсая слаженная команда. Они работали вместе не первый год. И ни один не смог вырваться! Порезали всех, как генинов. Кто? Как им это удалось? Почему никто из наших не сопротивлялся?!..

Вопросы без ответов.

А если бы там оказался не Гэнсай, а я? Что-то изменилось бы?

Последние посетители кладбища давно разошлись, но мне темнота не мешала. Наоборот. Чувства улеглись, можно было обстоятельно поразмыслить.

Сарутоби Хирузена нельзя назвать мстительным, но старший сын есть старший сын. Как потеря этой команды скажется на нападении? Ещё сегодня утром я бы сказал, что мы удовлетворимся пленением или устранением Орочимару. Теперь уже не уверен. Надо переговорить с Джирайей...