Одолев учебники и дополнительную литературу, я принялся слёзно умолять учителей позволить мне сдать итоговые экзамены по этим предметам в конце первого триместра. И нарвался на ожидаемый отказ. Учебный план преподаватели обороняли, как последние защитники Фермопил. Прободавшись с ними целую неделю, я плюнул и поступил как Ксеркс - использовал обходной манёвр. Дерзко вломился в кабинет к директору и пригрозил устроить всей школе ад кромешный, если меня продолжат мариновать на этих уроках! Мудрый Синода-сенсей поразмыслил и предложил сделку: он даёт мне одну попытку слать экзамены, но в случае провала о досрочном выпуске придётся забыть.

Не принять такой вызов я не мог.

И сегодня предстоял первый поединок. Смертельная битва с математикой. Сохраняться нельзя. Если продую, Какаши будет хохотать надо мной несколько дней кряду. Я случайно проболтался, что проторчал за партой одиннадцать лет, и он долго не мог поверить, что родители не прибили меня за тупоумие. Здесь три класса школы и три года в Академии считались отличной подготовкой, почти как у нас школа и ВУЗ. Слава богу, мне хватило ума промолчать про пять лет университета, и кучу всевозможных курсов.

Директор закончил линейку обещанием, что самых никчёмных учеников он лично замурует в бездонных школьных подвалах с призраками и крысами. Детки похихикали и немного расслабились. Все прекрасно знали, что за плохие отметки даже не отругают, а в подвале нет ничего, кроме кладовок и эвакуационного хода, но шутку оценили.

Первым уроком стояла каллиграфия и обычный утренний гам. Двадцать с лишним детей способны произвести довольно много шума, даже не прикладывая специальных усилий. Наруто привычно собачился с Хибачи и Унаги. Вопли "Монстр!", "Очкарик!", "Сдохни, тупой засранец!" так и летали. Неразлучная троица - Ами, Фуки и Касуми опять докапывались до Харуно.

На меня наседали близнецы Инузука - Азами и Тобио. У этих двоих намечался День рождения, они хотели подарить своей маме красивые картинки и подробно втирали, где нужно нарисовать дерево, где солнышко и как выглядит их дом...

– Да-да, нарисую красиво! Отвяжитесь, черти!

Я никак не мог выбрать тушь для урока, а из-за лентяев, которые даже открытки для матери не могут сами сделать, придётся доставать ещё и краски. И думать, что изобразить. Блин! Сдаётся мне, в нашем классе собрали самых активных и горластых детей со всей параллели. Единственным счастливым исключением был Абураме Шино. Все остальные (и я в том числе) бузили и драли глотки по любому поводу, только дай!

О! Наконец-то учительница пришла. Народ малость присмирел.

Приветствие. Поклон.

Фудо Сузуме преподавала всё связанное с изобразительными искусствами, и её занятия мне нравились. Контрольное задание оказалось совсем детским: три строчки текста переписать бегучей скорописью и несколько благоприятных знаков вывести крупно на отдельном листе. Пока я растирал тушь на двоих, Наруто строил планы мести "Придурку в шапке" и "Очкарику". Бедные-бедные Хибачи и Унаги. Если Узумаки выполнит хотя бы половину от задуманного, им не поздоровится.

– Сёши! Пойдёшь со мной?!

– Не могу, - данное отцу обещание ставило жирный крест на подобных забавах.

– Почему? Опять тренируешься? Я тоже хочу!

Ага, хочет он. Ну, попроси физрука! Асокава-сенсей обожает проводить дополнительные уроки. А я пока не готов заниматься с тобой защитой разума, да и Какаши наверняка забастует.

Вообще, за последнее время Наруто неплохо продвинулся в усмирении Кьюби - демоническая чакра оставалась спокойной даже при сильных переживаниях. Народ в приюте вздохнул с облегчением, а Сатоми-сан решилась отправить его в общую школу. Так что не будем устраивать опасные эксперименты и всё портить.

– Давай, ты просто придёшь в гости?

– А?.. Как это?

– Скажи бабуле Сатоми, что завтра вечером останешься у меня.

Отобрав его кисти, я проверил ворс. Ленивый свинтус! Опять плохо промыл рабочую часть. Внутри пучка засохли остатки туши.

– Выкини это и возьми мои! Дешёвой тушью и плохой кистью испортишь руку, потом не сможешь ни одной печати правильно нарисовать...

– Плевать на кисти!!
– по привычке завопил Узумаки, но испуганно осёкся.
– Извините, Фудо-сенсей!
– и зашептал: - Как?! Я даже не знаю, где ты живешь.

– После школы уйдём вместе. Вечер и ночь у меня, а с утра вернёмся сюда.

Наруто немного подумал.

– Круто, даттебайо!

Ага, круто. Будем надеяться.

Я прижал чистый лист парой металлических брусков к коврику-ситадзики.

Последнее время собственная каллиграфия меня расстраивала. Полтетради торопливой и несодержательной мазни! Жалкие, нерешительные знаки полные внутреннего беспокойства. Хоть снова за прописи садись. Надо расслабиться. Остановить гудение мыслей. Поискать поэтичное настроение. Отпустить взгляд на свободу. Увидеть бумагу... Чёрный коврик на миг показался мне гладким, как полированный камень. Я удивлённо тронул мягкую поверхность и растворился в темноте.