пара, экипированная по-вечернему, с дочками-двойняшками в газовых платьицах;

два панка, покачивавшие зелёным и фиолетовым гребнями на бритых башках;

аккуратный сухой старичок в костюме, галстуке-бабочке и велюровом стетсоне.

Пришпоривая стреляющий мотоцикл остроносыми полусапожками, промелькнул

повязанный банданой голорукий мужик, сплошь покрытый цветными татуировками;

ростом с гренадёра рельефно мускулистая дама, чью талию выгодно подчёркивали

брюки покроя галифе и куцый кожаный жилет-фигаро, надетый прямо на лифчик,

провела под уздцы белую лошадь.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Сквозь дверцу машины постепенно выдавила себя, будто крем,

неимоверная толстуха в голубых шортиках, которые не лопались

исключительно благодаря прочности парусной ткани, и поплыла,

покачивая каждой складкой её необъятного торса под эластичной,

словно лечебный чулок, розоватой кофточкой.

Дёргаясь в ритме неслышимой музыки, производимой мохнатыми чашками плейера,

заместившими уши лепной голове, стриженной кустиками и дорожками, протанцевал

развинченный чёрный подросток, облачённый в намеренно бесформенный балахон.

Замедленно, как проглотивши аршин, пластикой чем-то подобны цаплям,

двигались латиноамериканцы. Ладонь плотного усатого мужчины покоилась

ниже поясницы юноши, худого и длинноволосого. Из просторного фургона

горохом высыпала семья маломерных азиатов.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Люди разговаривали громогласно, почти кричали, и часто без удержу,

а порой и без видимых причин, хохотали долгими приступами резкого

прерывистого смеха, обыкновенно сопровождая его всхлипыванием

либо ржанием, аханьем, стонами и другими непривычными нам звуками.

На ходу многие из них пили и закусывали так называемым « снэком »,

неся мешки чипсов - лепестков жареного картофеля, или же претцелей -

бантиков твёрдого бараночного теста, и закрытые стаканы и чашки,

снабжённые соломинками и сосками.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Просматривая и редактируя предыдущий пассаж о публике за проспектом,

нахожу теперь по здравому размышлению, что он способен создать у тебя

неверное впечатление, о мой любезный Читатель ( верю, Бог Творец наш

в неизбывной милости Своей пошлёт мне когда-нибудь одного-двух ).

Прошу, не обижайся на традиционное тюитирование, в нём немало смысла,

ибо нам надо построить близкие отношения и установить меж нами доверие,

без чего я никак не смогу выполнить свою задачу.

Оттого-то и стараюсь быть предельно точным и всё время подрезаю

крылья воображения, даже рискуя впасть в описательное занудство.

К тому ж, учти и запомни, о заочный друг, я физик, хороший физик, а им,

как никому на земле, известно - сия преходящая юдоль скорбей человеческих

деталей маловажных н е и м е е т .

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Обещаю уже на ближайших страницах начать повествование

о чрезвычайно интересных происшествиях, но раньше, в целях

максимального приближения к Истине, нам с тобой предстоит

провести важную, хоть по виду и сугубо техническую операцию,

характерную для современных визуальных искусств, а именно,

без жалости расчленить сложившийся прежде образ на части

и смонтировать их по-другому.

И, оцени - тебе, и тебе только в планируемой ниже процедуре

художественной вивисекции предназначена главнейшая роль.

Надеюсь, ты не перескочил семь параграфов, где приводится

беглое перечисление лиц, встреченных нами за магистралью

( если эта презумпция не верна, вернись на 14 пробелов назад ).

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Наброски проходных персонажей умещены в тесный прямолинейный ряд,

и такого рода простая одномерная композиция оправдана, по моему мнению,

благим, пускай и наивным намерением автора романа дать представление

о диапазоне типов; в действительности же они никогда не собирались вместе,

возникая перед отважною четвёркой на короткие мгновения поодиночке,

либо небольшими группами.

Причём явление их, равно и исчезновение, за единственным исключением,