— Я же зам говорил... Вы записывали! — напомнил Гаманек и добавил: — Если хотите, так я вам на месте покажу.

— Подождите, надо позвать Рудака и Самусевича, — предложил Алесь и послал за ними в правление Кузьму Шавойку, который сидел во дворе.

Через некоторое время они все сошлись на берегу озера и направились к мельнице, откуда доносился ровный и сильный шум воды. Мельница была старая, запыленная мукой и заросшая по щелям зеленоватым мохом. Одиноким тусклым окном смотрела она на озеро, словно человек, много повидавший за долгую жизнь — и летний зной, и молочные туманы, заволакивавшие дали и глушившие все звуки вокруг, и осеннюю непогоду, и весенние разливы, и ледоходы. Как бы догадываясь, что ее ожидает, мельница глухо и тревожно гудела жерновами. Стремительно падая, вода крутила высокие колеса, обросшие шелковником, похожим на волосы утопленницы. Из дверцы наверху свисала длинная цепь для подъема мешков. Вокруг мельницы пахло ржаной и ячменной мукой, гнилыми водорослями и рыбой. На дворе стояли подводы с мешками, а выпряженные кони фыркали возле задранных кверху оглобель и хрупали сено и овес.

— Вот где я предлагаю ставить плотину, — показал Алесь на суженную часть озера с высокими, обрывистыми берегами, — тогда и мельницу сохраним.

— Можно подумать, что я донкихот и приехал сражаться с мельницами, — пренебрежительно пожал плечами Березинец. — Покажите, товарищ Гаманек, до какого места в самый высокий паводок доходит вода на этом берегу?

Якуб Панасович показал на лозовый куст, который, цепко ухватившись корнями за обрыв, повис над водой зеленым чубом.

— Вот до сих пор. Можете верить, я в любой разлив выхожу на рыбалку!

Самусевич и Рудак молчали, прислушиваясь к разговору инженеров и учителя. Им, конечно, хотелось спасти все — и луг и мельницу.

— Если дело обстоит так, как вы говорите, Якуб Панасович, то весь вон тот сенокос пойдет под воду, — подтвердил Березинец, показывая рукой в сторону широкого луга. — Для нормальной работы станции придется держать более высокий уровень воды круглый год.

— Нет, на это мы пойти не можем! — твердо заявил Захар Рудак.

— Разрешите мне еще подумать, может быть, что-нибудь и получится, — попросил Алесь.

— Что ж, пожалуйста. Только не затягивайте. Сами знаете, у меня мало времени, — нехотя согласился Березинец.

Все сошлись на этом, и старый Гаманек, хотя и не надеялся, что Алесю удастся спасти мельницу, был доволен упорством своего ученика.

К площадке на взгорке, неподалеку от того места, где предполагалось развертывать строительство, с двух сторон подходили подводы.

— Вот здорово! — обрадовался Алесь. — Выходит, теперь задерживаем мы... Поглядите, пергалевцы и эглайнцы уже с материалами явились!

И верно, латыши привезли лес, заготовленный, очевидно, прежде для других целей, а литовцы — кирпич. Похоже было даже, что они заранее сговорились об этой демонстрации единодушия.

— Вот кто кладет начало строительству! — усмехнулся Рудак, здороваясь с Мешкялисом, который уже отпрягал лошадь, а также с Каспаром Круминем и Петером, скатывавшими бревна с телеги.

— А что ж нам! У нас, как в дивизии: сказано — сделано, — похвалился Мешкялис, поправляя чуб, выбившийся из-под пропотевшей и порыжевшей шапки.

Алесь прислушивался к разговору Мешкялиса и Рудака, но волновался совсем по иному поводу. Около одного из возов стоял Йонас, а возле другого, следующего, — средних лет мужчина с длинным ястребиным носом и колючими глазами. На его возу сидела Анежка, что и поразило Алеся. «Наверное, это и есть ее дядька, — думал он. — Но зачем явилась она?»

Вскоре все выяснилось.

— Анежка, пока я покормлю коней, сбегай в магазин, да побыстрее! — приказал дядька.

Девушка покраснела, здороваясь с Алесем, и словно в оправдание сказала:

— Мать послала меня полотна для наволочек купить, а то дядька в этом ничего не понимает, — и заторопилась, пошла к селу.

— Смотри не задерживайся! — крикнула ей вслед тетка Восилене и по-мужски уверенно похлопала по шее лошадь.

Алесь разговаривал с Йонасом, но чувствовал, что говорит невпопад. И правда, отвечая Йонасу, он все время посматривал в ту сторону, куда пошла Анежка. Походка Анежки, казалось ему, отличала ее от всех девчат, каких он только знал. Она шла так легко, что было похоже, будто она парит над травой, только колыхались складки платья и покачивались черные косы на спине.

— Алесь Игнатович, идите к нам! — вывел его из задумчивости голос Березинца. Инженер сидел в кружке колхозников на взгорке. — Тут возникают такие вопросы, которые больше относятся к строителям, чем к проектировщикам.

— О чем речь? — спросил Алесь, присаживаясь около старого учителя.

— А о том, товарищ Иванюта, — шутливо подмигнул Юозас Мешкялис, — что пора браться за топоры. Вы, долговцы, дома, встали пораньше, позавтракали и на работу пришли. А нам, пергалевцам да эглайнцам, что делать? Попробуй такую даль протопать — ни за что взяться не захочешь...