– Так ты тот самый Платонов! – понял вдруг Рубец. – Который из сталкера в вояку чудесным образом превратился! А я все гадаю – откуда мне твоя фотокарточка знакома?

– Встречались в Деснянске? – удивился и Платонов. – Что-то не припоминаю.

Рубец быстро успокоился, только усмешка на губах заиграла:

– Ты ведь в четвертой школе учился? Тебя и тогда все только по фамилии звали. Знаменитая на весь город фамилия – твой отец генеральным директором был. Правильно?

Платонов удивился по-настоящему:

– Откуда такая осведомленность?

– Оттуда, – вздохнул Рубец. – Я в пятой школе на парте свои инициалы вырезал. И жили мы по соседству: ты в центре, где сквер с фонтаном, а мы рядом с Дворцом культуры. Помнишь дом с гастрономом на первом этаже? Вот в нем мы и жили.

– Земляки, – улыбнулся Платонов. – Только я тебя совсем не помню.

– Ясное дело, я ж на три года младше. Станет десятиклассник всяких семиклассников замечать. Мы для вас пузатой мелочью были. А ты – личность! Одет по последней моде, спортсмен, красавчик, – девчата штабелями падали, когда ты по проспекту гулял. Моя сестра – не исключение. Может, помнишь такую – Светку Радченко?

Платонов помолчал, сказал с легким сожалением:

– Нет. Не помню.

– А как тебя в подворотне избить пытались, помнишь? Малолетки кучей налетели…

– Это помню! – засмеялся Платонов.

– Ты мне два зуба ногой выбил, – хмуро продолжил Рубец. – Спасибо, кстати.

– За зубы? Мешали?

– Я после этого избиения младенцев сразу в секцию каратэ записался. Чтобы научиться драться лучше тебя. А ты вдруг – раз! – и исчез.

– Школу закончил и уехал, – пожал плечами собеседник. – Поступил в университет.

– Папенька помог, ясно.

– Причем тут папа? Я школу закончил с золотой медалью. Плюс спортивный разряд по волейболу – сразу в сборную университета попал. Ну, и фамилия пригодилась, отрицать не буду.

– А в органах как очутился?

Платонов помолчал, пожал плечами:

– Все тяга к приключениям определила. После четвертого курса страсть как захотелось на родные края посмотреть. Вот я вещички собрал и отправился в Деснянск. Пешком. Через Зону. С приключениями. Да в Зоне на два года и застрял.

– Ага, с ножом против ловца, – кивнул Рубец. – Так легенды и рождаются.

– Почему легенды? Так и было. А что, если другого оружия не будет, ты монстру шею подставишь – на, мол, кушай меня тепленьким?

– Да я ничего… согласен.

– Ну вот. Наелся я тогда Зоны выше крыши. Нашел в себе силы, вернулся в столицу, в универе восстановился. А перед выпуском пришли ко мне улыбчивые дяди…

– Знаем мы этих улыбчивых… – пробурчал Рубец.

– … пришли и говорят – отличник учебы, родом из Зоны, посталкерить умудрился. Такой опыт грех не использовать. Не нужен вам берег турецкий, и Африка вам не нужна, дорогой выпускник. А нужно послужить любимой родине. Вот, прими лейтенантские погоны. И дуй в спецотдел службы безопасности, занимающийся проблемами Зоны. Как полевой агент. Так до сих пор и работаю. С периодическими скандалами, хлопаньем дверями, запоями и возвращениями. Ну, да это тебе не интересно…

Они постояли в молчании, привычно озираясь по сторонам.

– А мы тебя искали с пацанами, – пробурчал наемник. – Все никак понять не могли – был. И пропал. Думали – сдрейфил, красавчик. А потом нас самих эвакуировали. По всей стране раскидали.

– А сюда как попал?

– Не твое дело, капитан.

– Да ради бога, – улыбнулся Платонов, всматриваясь в нагромождение ржавых автомобилей. – Мне по барабану.

– Может, через Элеватор двинем? – спросил Рубец. – Там сейчас, скорее всего, вояки стоят, ну, да тебе ли их бояться…

– Мне по барабану, – задумчиво повторил Платонов. И неожиданно начал вытаскивать из чехла снайперскую винтовку.

– Ты чего?

– Оптика бликует. Между машинами. В двух или трех местах одновременно. Ведут нас с тобой.

Рубец присвистнул:

– Зоркий ты сокол, однако! А пушечка-то у тебя иноземная, здесь работать будет плохо. Я из такой на Станции Праведников гасил. После второго магазина начинает гильзы закусывать. Стрелял и матерился. А потом нас всех Гроза накрыла. И очнулся я аж через неделю на белых простынях в военном госпитале одной сопредельной державы…

– Очень увлекательная история, только ты мне ее расскажешь как-нибудь на досуге перед сном, – Платонов подсоединил магазин, снял заглушки с оптики. – А по поводу пушечки – отстал ты, брат, пока на белых простынях загорал. Усовершенствовал ее германец. И в этом ты убедишься прямо…

Не договорив фразу, он отпрыгнул к ближайшим кустам. Рубец тут же упал на асфальт, перекатился к обочине, прикрываясь ржавым остовом легковой машины.

В то же мгновение место, где они стояли, перечеркнули трассеры длинных очередей.