– Мне лишняя стрельба тоже ни к чему, так что не переживай. Пройдем через Элеватор ускоренным маршем.

– На Цементном расходимся.

– Помню, помню…

Тесак сидел на корявом пне посреди аномального поля, ел консервы и размышлял.

Ситуация сложилась неприятная. С одной стороны, вся группа полегла, продолжать поход в одиночку – искать смерти. С другой стороны – заказчик жив, заказ не отменен. Кодекс чести наемника тоже никто не отменял. Узнают свои и пристрелят, чтобы не позорил клан. Набрать новую группу? А что, это мысль! По Зоне наверняка бродят наемники, за хороший процент помогут. Он-то в авторитете! Пока…

Тесак вытащил коммуникатор, установил специальную частоту, нажал кнопку вызова, сказал в микрофон:

– Здесь Тесак. Я в Пойме. Нужна помощь. Заказ срывается. Кому интересны детали – жду на связи.

– До Цементного завода можешь добраться? – спросил незнакомый голос после долгой паузы.

– Могу. Ты кто?

– Папа Карло.

– Не знаю такого.

– Я тебя тоже не знаю, – хохотнул коммуникатор, – и все равно жду у ворот завода. Заодно и познакомимся. Завтра до обеда. Пока.

Тесак задумался. Клан наемников был невелик, все друг друга хоть по связи, но знали. Хотя и новые личности периодически появлялись – стреляют в Зоне, если не в курсе… С другой стороны, раз вышел на связь по закрытому от посторонних каналу – должен быть своим.

Ожидать Мадам с подругой он не собирался. В Зоне как? Или большой отряд, или одиночка. А сопровождать двух дамочек… Вот найдет артефакт, принесет им на блюдечке, тогда и о комиссионных можно будет поговорить. И о страховке, кстати, тоже…

Он отбросил в аномалию пустую банку – та только чавкнула, даже огонек не блеснул, – встал, пошел по тропинке, на ходу проверяя оружие. Ладно, посмотрим, что это за Папа Карло такой…

Мелькнула было мысль связаться с кем-нибудь из знакомых – с тем же Домовым, к примеру. Наверняка тоже здесь бродит. Мелькнула и пропала. Может, зря пропала…

Ловцы видят и в темноте и на свету одинаково хорошо. А уж запах свежей крови чуют за добрый километр. Единственное – подвело строение позвоночника, взгляд выше линии горизонта не поднимается. И с мозгами легкий напряг – хитрости явно не достает. Иначе в Зоне носителей вкусного мяса поубавилось бы…

Два ловца, сидевшие на автозаправке близ базы анархистов, соображалкой были обделены напрочь. Одни голые инстинкты. Абсолютное смертельное оружие. Вроде гранатомета без бойца – раз в год сам стрельнет, а куда – неизвестно.

Только что закончившийся дождь сбил старые запахи. Ловцы стояли у забора, объятые голодной дремотой. Изредка то один, то другой приоткрывали глаза, озирали окрестности – нет, добычи не видно. Ночь. Спят сталкеры…

В очередной раз взглянув сквозь сетку в заборе, ловец закрыл глаза. И вздрогнул. И распахнул веки в изумлении.

За забором стоял старый монстр. Откуда он взялся – непонятно, еще секунду назад его не было. Стоял и смотрел на сородичей.

Это был очень старый ловец. Даже в свете звезд было видно, что лысая кожа на его теле словно изрезана глубокими морщинами. Нескольких клыков не хватало. Посреди грудной клетки темнела огромная криво заросшая вмятина – рана для большинства ловцов смертельная.

Оба монстра тут же проснулись, зарычали негромко. В принципе, если дотянуться, то ловец – тоже ничего. Это друг к другу они давно привыкли и как возможную еду не воспринимали. Проблемы с соображалкой…

Старый монстр неожиданно повернулся и неровной походкой двинулся вдоль забора. Оба ловца устремились за ним. Так они и шли, пока забор между ними неожиданно не закончился. Налетай и хватай.

Старый ловец остановился и жестом поманил их к себе. Разделявшие их пару шагов оба узника анархии сделали на удивление трудно. Жажда крови ушла на второй план, микроскопическая соображалка внезапно включилась на полную мощность и завопила: опасность! Смерть! Повиновение!

– Со мной. Идти. Месть, – тихо сказал старый монстр. – Я главный. Не подчиняться – смерть.

Через два удара сердца оба ловца поспешно – кто быстрее! – опустились на колени и склонили головы, отдавая себя в полную власть старика. Они не умели говорить, но многие человеческие слова понимать научились: все ж таки, столько лет провести рядом с людьми…

Старый ловец коснулся беззащитных шей раздвоенным языком, символически отпил крови у каждого. И зарычал, не пытаясь себя сдержать. Следом зарычали и оба ловца.

…а потом был бег. Задержались только на короткий обед, с ходу влетев в спящее стадо диких свиней. Старый ловец одним ударом перебил хребет ближайшей, бросил своим сородичам. Они впились в нее, с наслаждением ощущая, как свежая плоть дергается и трепещет под ударами еще работающего сердца.