чем братство “избранных”.

Безусловно одно: и те, и другие могли стать основой для развития будущих масонских

организаций с их лозунгами “братства, равенства, справедливости и свободы”, однако

стали ли они ими? Другими словами, осуществился ли в веках реальный перенос из рук в

руки через столетия древнего знания в европейских странах, или всякий раз при

возникновении оппозиции господствующей церкви и власти происходило спонтанное

открытие древних истин? Пока я более склонен принять второе утверждение, хотя

окончательно можно решить этот вопрос только сравнив московских тамплиеров с другой

организацией, о которой упомянул Ю.Аникст в своем памфлете против А.А.Солоновича, -

с масонством.

С тем самым масонством, о котором почему-то ни разу не поинтересовались

следователи ОГПУ, хотя именно масонство в двух своих главнейших системах -

“Строгого шотландского послушания” и “Шведского строгого послушания” - утверждает

свою преемственность от тамплиеров, скрывшихся от преследований папистов в

Шотландии среди “вольных каменщиков”, которым они передали свои знания и свое

учение.

89

2

Вопрос о связях масонства с предшествующими ему во времени тайными

организациями поднимался постоянно на протяжении всего его существования. И следует

признать, что в этом плане открытие “Книги утешенных” 1240 г., о которой шла речь

выше, и связанного с нею описания тайных знаков и символов, содержащегося в том же

кодексе, является серьезным аргументом в пользу признания собственно масонской

традиции. Прямое указание на преимущественное право приема тайным капитулом

тамплиеров представителей гонимых ересей (альбигойцев, богомилов, катаров и пр.)

вскоре после их окончательного разгрома на юге Франции в 1229 г., и тот факт, что этот

статут был переписан именно в Англии, а не на континенте, делает версию о

происхождении масонства от преемников тамплиеров в высшей степени вероятной.

Споры идут о том, каким образом передавалась эта традиция и существовали ли “братья

каменщики” в качестве самостоятельной орденской организации в Англии и Шотландии

XIV века, поскольку официальное зарождение масонства в его нынешнем виде обычно

относят к концу XVII века.<12>

Однако насколько корректно поставлены эти вопросы? Исследование М.Морамарко

“Масонство в прошлом и настоящем”, ставшее недавно доступным для русского

читателя<13>, утверждает непрерывность существования “строительных братств” (то есть

непрерывность передачи строительных секретов и ритуалов) на протяжении всей истории

Европы. Другими словами, оставив в стороне вопрос о компетентности автора и

идентичности перевода исходному тексту, возможно перевести вопрос в другую

плоскость, попытавшись выяснить не то, в какой форме продолжала жить традиция, а кто

был заинтересован в ее поддержании.

С этой стороны, как мне представляется, не было недостатка в приверженцах

восточной и древнехристианской мистики, связанной с ересями, алхимией, каббалой,

астрологией и настойчивыми попытками проникнуть в мир духов и стихийных сил, чтобы

подчинить его себе. Об этом свидетельствует как развитие опытной и теоретической

науки на протяжении XIV-XVII веков, так и многочисленные инквизиционные процессы

этого периода, с помощью которых Церковь продолжала бороться с пытливостью ума

последователей тайных тамплиеров.<14>

Но, кроме общих рассуждений, в пользу такого предположения есть и прямые

свидетельства, заставляющие подозревать московских анархо-мистиков XX века в

преемственной связи с масонством, как его изображает М.Морамарко.

Начать следует с того, что в масонстве уже первый шаг на пути посвящения в первую

ступень “ученика” определяется его “стремлением к Свету”. Символикой Божественного

Света проникнуто все масонство, поэтому наши “рыцари Света” уже на основе одного

этого факта могут быть восприняты в качестве одного из ответвлений всемирного

братства, чьи идеи выражались в тех же требованиях “свободы, братства,

справедливости”. Столь же показателен и пиетет, проявляемый обеими сторонами к