Они накапливали в образовании и его учреждениях в неслыханных ранее масштабах финансовый капитал – через агрессивные кампании по сбору пожертвований, изощренный финансовый менеджмент и утонченное культивирование отношений с богатейшими людьми страны.

Новые университеты формировали для страны, как и для своей приносящей доход репутации, человеческий капитал, награждая выпускников дипломами и присваивая ученые степени, почитаемые в стране и во всем мире. Всю жизнь поддерживая с ними теплые отношения, они культивировали их ответную благодарность, а значит и щедрые пожертвования.

Наконец, частные университеты нового поколения, создают организационный капитал, и по мнению П. Холла, это, быть может, самое важное для страны их свойство. Они делают все, чтобы быть в центре обширной сети влиятельных учреждений, ассоциаций и организаций, столь важных для интеграции нации, ее политической, экономической, социальной и культурной мощи 98 .

***

Историки считают, что решающий вклад в появление подобных учреждений внес Чарльз У. Элиот (Charles William Eliot, 1834–1926), самый молодой из президентов Гарварда. Это он заявил при своем назначении на этот пост в 1869 году, что Америка «сражается с пустыней, физической и моральной» и что она сможет быть завоевана лишь тогда, когда американцы будут профессионально обучены и тренированы для этой битвы частными институтами. В этом судьбоносном деле, – утверждал он, – больше нельзя полагаться на одно лишь традиционное добровольчество, вдохновленное религией или личными амбициями, ибо ему при всем энтузиазме участников присущ, как правило, любительский характер.

Новаторские идеи Элиота о профессиональном образовании вытекали не только из американского опыта, но и из детального изучения им в течение двух лет образования всех уровней в Европе. Его здесь особенно интересовали эффективные способы его влияния на индустрию и практическую жизнь. Предложения Элиота встретили полное одобрение элиты американского бизнеса, втянутого в конце 19 века в массовое поточное производство и нуждавшегося в кадрах рабочих и инженеров нового типа. Если европейские университеты с давних пор создавались, как правило, старой аристократией или государством, то в Америке за это взялась предпринимательская элита.

Опираясь на ее обильную финансовую поддержку, Элиот в течение 40 лет своего президентства провел преобразование традиционно религиозного Гарвардского колледжа в первый из выдающихся светских исследовательских университетов Америки. Гарвард при Элиоте и последующих президентах превратился в научное и учебное учреждение, занятое исследованиями во всех областях знаний – от физических и социальных наук до литературы и философии, и набирающее студентов со всей страны, а ученых со всего мира. В период между 1870 и 1920 годами нарастающий поток пожертвований новых богачей хлынул в Гарвард и другие частные университеты, включая ряд вновь созданных, таких как Корнельский (1865), Джона Хопкинса (1876), Стэндфордский (1891) и Чикагский (1891). Вслед за ними новую модель высшего образования стали внедрять и многие публичные институты высшего образования, такие как университеты штатов Мичиган, Висконсин и Калифорния. Хотя в полной мере это удалось публичным университетам лишь после 1945 года, когда резко увеличился поток федерального финансирования в науку и высшее образование.

К исходу 19 века частные, а во многих случаях и публичные университеты, становятся эпицентрами густой и сложной сети организаций, которые, продвигая социальные и экономические реформы, превращали, по выражению П. Холла «сухие результаты науки в живую плоть политики». В составе сетей этих организаций особое место занимают:

– корпорации бизнеса, филантропические и культурные учреждения, получающие от университетов новые разработки и опытных экспертов;

– профессиональные и научные общества, а также книжные и журнальные издательства, распространяющие результаты исследований их научного и преподавательского персонала;

– добровольческие ассоциации и бесприбыльные организации различного профиля.

***

Широкое проникновение крупного бизнеса и его капиталов в высшее образование встретило оппозицию консервативных кругов. Нью-йоркские бизнесмены и профессионалы попытались перехватить контроль над Йельским университетом, более двух столетий находившимся в руках протестантских теологов и священников. Они встретили, однако, жесткий отпор, сопровождаемый обвинениями во вредоносности для высшего образования «присущей еврейству», по их выражению, рыночной ментальности, и призывами защитить от нее «христианскую культуру».

Но это были попытки отсрочить неизбежное. Выпускники Йеля из мира крупного бизнеса прекратили давать пожертвования университету, и этот финансовый бойкот продолжался до тех пор, пока в 1899 году его управляющий совет не избрал своим президентом представителя деловой элиты. С этих пор она вместе с местной властью и научным сообществом университета взяла в свои руки его будущее. Поток пожертвований возобновился, сопровождая не только реформу управления университетом, но и обновление его исследовательской программы, технической базы и научного персонала согласно требованиям времени.