– Вот, значит, как, – пробормотал Лоренс и как-то странно закашлялся.

Я недоуменно нахмурилась, наблюдая за тем, как он принялся смущенно переминаться с ноги на ногу. К этому моменту почти совсем стемнело, поэтому я при всем желании не могла увидеть выражения его лица. Вместо того чтобы исправить это обстоятельство и прогнать тьму, Лоренс, еще немного потоптавшись на месте, принялся мерить комнату шагами, то и дело в потемках натыкаясь то на кресло, то на столик, то еще на что-то. Каждое такое столкновение сопровождались приглушенными ругательствами.

– Свет! – устав от этого спектакля, скомандовала я и прищелкнула пальцами.

Тотчас пробудились магические пластины, установленные по углам спальни. Они были впаяны в потолок и давали приятный рассеянный свет с едва заметным желтоватым оттенком.

– Иначе ты себе шею, пожалуй, сломаешь, – пояснила я Лоренсу, который замер на месте и принялся моргать, стараясь как можно быстрее привыкнуть к резкой смене освещения. А я уже продолжала, даже не пытаясь скрыть язвительных ноток в голосе: – Ну и почему ты мнешься, словно юнец, застигнутый строгим родителем за поцелуями с хорошенькой служанкой?

– Ты сильно рассердишься, если узнаешь, что жабий камень у меня с собой? – вопросом на вопрос ответил Лоренс и виновато улыбнулся.

Почему-то я совершенно не удивилась, услышав это. Я поняла, что Лоренс приготовил мне сюрприз в тот самый момент, когда упомянула про жабий камень. По всей видимости, он планировал спрятать курительницу где-нибудь в спальне и поразить меня своими постельными способностями.

– И зачем он тебе? – все-таки спросила я, получая некое извращенное удовольствие от того, как смутился Лоренс, вынужденный признаться в наличии столь специфического предмета.

– Ну, я хотел, чтобы наша следующая ночь запомнилась тебе на всю жизнь, – сказал он и пожал плечами.

Хотя бы не врет и не юлит, и то плюс.

– А меня при этом в известность ты ставить не хотел, – скорее утвердительно, чем вопросительно, протянула я.

– А зачем? – искренне изумился он.

Я могла бы сказать ему, что вообще-то жабий камень относится к наркотикам. Да, ночь прошла бы великолепно, но на следующее утро мы бы испытали все симптомы классического похмелья: тошноту, головокружение, возможно, обнаружили бы, что какие-то моменты ночи страсти стерлись из памяти. Но я не стала начинать этот спор, поскольку не желала зря терять времени. Лоренс все равно вряд ли признает свою вину. Но будет мне урок на будущее – всегда проверять комнату на наличии курительниц и прочих странных вещей. А то мало ли, как еще он решит поэкспериментировать в будущем.

На этом моменте своих размышлений я споткнулась. Ну надо же, я рассуждаю так, будто уже всерьез считаю Лоренса своим избранником. Кстати, в самом деле, а какие отношения нас связывают? Лоренс сказал, будто желает представить меня матери как свою будущую невесту. Говорил ли он всерьез или же шутил? Да кто его знает! Как-то все это… очень стремительно развивается. Как будто я попала в водоворот, из которого сама при всем желании не смогу выбраться.

Но я опять-таки не дала своим мыслям свернуть на другую тему. Потом, все потом! Сначала разберемся, что там не так с Фионой!

– Ладно, жабий камень у нас есть, – проговорила я. – Осталось найти, с чем его смешать.

– Тебе нужна сушеная трава, – задумчиво протянул Лоренс. Принялся тереть подбородок, на глазах мрачнея.

Я тоже начала размышлять, от усердия даже прикусив губу. Эх, были бы мы в Бристаре, я без особых проблем нашла бы требуемое в запасах лавки.

В наступившей тишине вдруг раздалось громкое недовольное бурчание живота, и Лоренс залился краской от неловкости.

– Прости, – проговорил он, продолжая багроветь на глазах. – Я с утра ничего не ел. День такой суматошный выдался…

– Да ничего страшного, – вежливо проговорила я, невольно залюбовавшись ровным румянцем на его щеках.

Надо же, кто бы мог подумать, что королевский дознаватель по особо важным делам, такой стеснительный. Бедненький, не поел он… Постойте-ка, не поел?.. Кажется, у меня есть идея, как решить наше затруднение!

– Укроп, – вдруг проговорила я. – Укроп и петрушка.

– Что? – Лоренс аж подавился от неожиданности. – При чем тут укроп и петрушка?

– В доме твоей матери наверняка есть кухня, – терпеливо разъяснила я. – А на кухне наверняка есть приправы и специи. Укроп и петрушка – самые распространенные из них. В это время года их не раздобыть свежими, следовательно…

– На кухне наверняка есть сушеные укроп и петрушка! – торжествующе завершил за меня Лоренс и восхищенно покачал головой: – А голова у тебя соображает, Беата!

– Спасибо, – польщенно отозвалась я.

– Сиди здесь, я быстро! – приказал Лоренс и с такой скоростью рванул с места, что я не успела ничего сказать или возразить.

Крошечный промежуток времени между двумя ударами сердца – и я осталась одна. Лишь хлопнула, закрываясь за Лоренсом, дверь.

Время после ухода, а точнее, стремительного бегства Лоренса тянулось очень и очень долго. Каждая минута казалась вечностью, наполненной страхом ожидания. Почему-то я очень боялась. А вдруг именно сейчас явится месс Вайра, каким-либо образом прознавшая, что я осталась одна, и начнет меня оскорблять? А вдруг ко мне вломится безумная Фиона и примется убивать соперницу? Мало ли что ей могла внушить лжемать, а под дурманом чего только не сделаешь.