«Письма к Луцилию», 1, 2

Все у нас чужое, лишь время наше. Только время, ускользающее и текучее, дала нам во владенье природа, но и его кто хочет, тот и отнимает.

«Письма к Луцилию», 1, 3

Все меня прощают, никто не помогает.

«Письма к Луцилию», 1, 4

Кто везде – тот нигде. Кто проводит жизнь в странствиях, у тех в итоге гостеприимцев множество, а друзей нет.

«Письма к Луцилию», 2, 2

Ничто так не вредит здоровью, как частая смена лекарств.

«Письма к Луцилию», 2, 3

Если не можешь прочесть все, что имеешь, имей столько, сколько прочтешь, – и довольно.

«Письма к Луцилию», 2, 3

Во всем старайся разобраться вместе с другом, но прежде разберись в нем самом.

«Письма к Луцилию», 3, 2

Нередко учат обману тем, что обмана боятся, и подозрениями дают право быть вероломным.

«Письма к Луцилию», 3, 3

Порок – и верить всем, и никому не верить, только ‹…› первый порок благороднее, второй – безопаснее.

«Письма к Луцилию», 3, 4

Некоторые до того забились во тьму, что неясно видят все освещенное.

«Письма к Луцилию», 3, 6

Нас чтут как стариков, хотя в нас живут пороки мальчишек, и не только мальчишек, но и младенцев; ведь младенцы боятся вещей пустяшных, мальчишки – мнимых, а мы – и того и другого.

«Письма к Луцилию», 4, 2

Никакое зло не велико, если оно последнее. Пришла к тебе смерть? Она была бы страшна, если бы могла оставаться с тобою, она же или не явится, или скоро будет позади, никак не иначе.

«Письма к Луцилию», 4, 3

Спокойная жизнь – не для тех, кто слишком много думает о ее продлении.

«Письма к Луцилию», 4, 4

Кто презирает собственную жизнь, тот стал хозяином твоей.

«Письма к Луцилию», 4, 8

Гнев рабов погубил не меньше людей, чем царский гнев.

«Письма к Луцилию», 4, 8

Само имя философии вызывает достаточно ненависти.

«Письма к Луцилию», 5, 2

Будем делать все, чтобы жить лучше, чем толпа, а не наперекор толпе, иначе мы отпугнем от себя и обратим в бегство тех, кого хотим исправить.

«Письма к Луцилию», 5, 3

Пусть вошедший в наш дом дивится нам, а не нашей посуде. Велик тот человек, кто глиняной утварью пользуется как серебряной, но не менее велик и тот, кто серебряной пользуется как глиняной.

«Письма к Луцилию», 5, 6

Слаб духом тот, кому богатство не по силам.

«Письма к Луцилию», 5, 6

Одна цепь связывает стража и пленного.

«Письма к Луцилию», 5, 7

Нас мучит и будущее, и прошедшее. ‹…› Никто не бывает несчастен только от нынешних причин.

«Письма к Луцилию», 5, 9

Некоторых больных надо поздравлять и с тем, что они почувствовали себя больными.

«Письма к Луцилию», 6, 11

Любое благо нам не на радость, если мы обладаем им в одиночку.

«Письма к Луцилию», 6, 4

Долог путь наставлений, краток и убедителен путь примеров.

«Письма к Луцилию», 6, 5