Шрифт:
Откладывать что-то на будущее – худший способ проматывать жизнь: ‹…› вы отдаете настоящее в обмен на обещание будущего.
«О скоротечности жизни», 9, 1
Грядущее неведомо; живи сейчас!
«О скоротечности жизни», 9, 1
Самая короткая жизнь – у занятых людей.
«О скоротечности жизни», 10, 1
Души занятых людей, словно волы, впряженные в ярмо, не могут ни повернуть, ни оглянуться.
«О скоротечности жизни», 10, 5
Один из ‹…› любителей наслаждений, ‹…› после того как его на руках вынесли из бани и усадили в кресло, спросил: «Я уже сижу?» Ты полагаешь, что человек, не знающий, сидит ли он, в состоянии уразуметь, живет ли он?
«О скоротечности жизни», 12, 7
Если только у мертвых сохраняется какое-то чувство, [Гай Калигула] ужасно злится, что он умер, а римский народ все еще живет.
«О скоротечности жизни», 18, 5
Некоторые болезни следует лечить, не рассказывая о них больному. Многие умерли оттого, что узнали, чем больны.
«О скоротечности жизни», 18, 6
[Людей], через тысячу унижений достигших высочайших почестей, тревожит ужасная мысль, что они страдали всего лишь ради надгробной надписи.
«О скоротечности жизни», 20, 2
Гнусен тот, кто, утомленный скорее жизнью, чем трудом, умирает при исполнении служебных обязанностей.
«О скоротечности жизни», 20, 3
Гай Туранний, ‹…› когда более чем в девяностолетнем возрасте ‹…› получил ‹…› освобождение от должности прокуратора, попросил, чтобы его положили на кровать и чтобы стоящие вокруг домочадцы причитали, словно над покойником. ‹…› Неужели так приятно умереть занятым человеком?
«О скоротечности жизни», 20, 4
Большинство людей ‹…› жаждут работать дольше, чем могут, ‹…› и сама старость лишь оттого им в тягость, что не позволяет работать.
«О скоротечности жизни», 20, 5
Добровольно решиться на отдых людям труднее, чем заслужить его по закону.
«О скоротечности жизни», 20, 5
Гераклит всякий раз, как выходил на люди, плакал, а Демокрит смеялся: одному все, что мы делаем, казалось жалким, а другому – нелепым.
«О спокойствии духа», 15, 2
Мысль о боли мучит нас не меньше самой боли.
«О стойкости мудреца», 5
Фортуна ничего не отнимает у нас, кроме того, что дала.
«О стойкости мудреца», 5
Как мы относимся к детям, так мудрец относится ко всем людям, ибо они не выходят из детства ни к зрелости, ни до седых волос, ни когда и седых волос уже не останется.
«О стойкости мудреца», 12
Если нас очень огорчает чье-то презрение, значит, нам особенно приятно было бы уважение именно этого человека.
«О стойкости мудреца», 13
Вступая в препирательство с кем-то, мы признаем его своим противником, а следовательно, равным себе, даже если мы и победим в стычке.
«О стойкости мудреца», 14
Один и тот же рассказ может рассмешить нас, если нас двое, и возмутить, если его слышит много народу; мы не позволяем другим заикнуться о том, о чем сами говорим постоянно.
«О стойкости мудреца», 16
Чем больше человек склонен обижать других, тем хуже он сам переносит обиды.
«О стойкости мудреца», 18
Отвоюй себя для себя самого.
«Письма к Луцилию» («Нравственные письма к Луцилию»), 1, 1
Смерть мы видим впереди; а большая часть ее у нас за плечами, – ведь сколько лет жизни минуло, все принадлежит смерти.