Глава 26.

– Врача, врача! Лорду Вайлону плохо!

Оголтелые слуги сновали в коридорах, прячась в тенях, от наступающей на пятки неминуемой смерти министра.

***

– Карают Боги ненасытных воришек, карают самым страшным способом! Поклонитесь Богам, помолитесь за души усопших и неспокойных.

– Думаешь, стоят они того, чтобы печься о них? Я лучше за короля да женушку его помолюсь. Он принес нам изменение и надежду. А эти, эти псы только тьму за собой вели!

Маленькие дети перекрестились, подслушивая взрослых под дверью.

А поутру, в день туманов и яркого солнечного света, министр низшей палаты скончался от тяжелой формы неизведанной инфекции.

Зло всегда погибает. Небеса не терпят масок на лицах своих последователей. И в этом глупом желании все знать, вызывают людей на личную беседу. Смерть – понятие непонятное и необъятное. Для кого-то смерть – потерять близкого человека, для кого-то – умереть самому. А для кого-то смерть – это потеря всего долго нажитого состояния и неудача в сложном деле. Смерть – синоним покоя и отчаяния, мудрости и свободы.

Легкий ветерок нарушает сказочную идиллию уединения их королевских высочеств. Они просыпаются рано, как и положено властителям и хозяевам огромного государства. Но бодрость придает им не долг, а нежные улыбки родного лица напротив.

– Доброе утро.

– Доброе… - она нежно щурится и рассеянно обводит взглядом комнату, залитую непослушными неподвластными ей лучами. Амелия радостно щурится и устремляется в комнату чистоты.

– Его королевское высочество Уильям Генрих Истронский. Ее королевское высочество Амелия Силена Гроут. – Слуга кланяется в пояс и осторожно поправляет новый парик, отправленный ему старым другом и полученный им сегодня утром.

Синий прожигающий взгляд, которым одаряет ее великолепие, нельзя назвать нежным, даже женским. Кажется, будто властительница холода и ледяных ветров и сама состоит изо льда и снега. Ни эмоции на застывшем лице. Придворная маска специально для этих лиц. О, она научилась исполнять свою роль великолепно. Пять лет тренировки и главная роль твоя.

– Ваше величество, приветствую вас и вашу супругу. Хотелось бы выразить скорбь по утрате нескольких ваших приближенных. Но между тем, не поможете ли вы мне прояснить? – Уильям лишь махнул рукой, требуя немедленного продолжения, - Лорд Мрок и лорд Вайлон задолжали мне некие земли, которые намеревались и вернуть. Но кончина одного из несчастных наверняка так выбила из колеи второго, что он позабыл о неуплаченном долге.

– Не продолжайте. Не желаю даже слышать о долгах моих министров. Вы, что и за долгами моих слуг будете приходить ко мне? Вам должен не я, а посему смею просить вашего немедленного удаления из этого зала. – Стража немедленно окружила настырного герцога и проводила к выходу.

– Мне кажется, мой дорогой лорд, что этот настырный богач не получит своих земель. Я права? – ехидная улыбка, которую она могла позволить себе только наедине с его величеством, была настоящей и неожиданно привлекательной. Да, и что такая великолепная и красивая женщина могла бы сделать, чтобы перестать быть привлекательной? Наверное, умереть. Хотя, некоторых смерть красит.… А значит…

Прекрасная леди, щеголяя новым нарядом из такого обожаемого ею синего шелка, неспешно покинула тронный зал. И кто бы мог подумать, что юный жадный и расчетливый герцог в этот день поедет в неприятный клуб, где и закончится его история. Печально, но факт. Такова судьба неугодных власти людей…

***

– Смерть, смерть, смерть! – рьяно кричала толпа. Кто-то даже кинул в безвольную женщину камень, когда ее внесли на эшафот.

Палач в красной маске, будто актер в сценическом костюме, легко взмахнул мирным топором, и казнь свершилась.

– Неугодным – смерть!

– Смерть, смерть, смерть! – снова подхватила толпа. Громкий хлопок и треск и ставшая в миг ненужной голова медленно летит на серые доски плахи, катится, как чудесный разноцветный мячик и падает к ногам маленького рыжего и курносого мальчишки. Толпа замирает. Ни звука.… А малыш, между тем, с удивлением рассматривает странный мячик, медленно приближается и берет его в руки. Восторг в его глазах заметил, наверно, каждый. Он весело поднимает голову выше, отчего кровь попадает ему на одежду и лицо. А глаза, глаза той безвинной белокурой девы стекленеют, испаряется из них жизнь, и она перестает плакать.

«Безвинным – смерть! Виновных карают небеса!»

***

Амелия медленно, как тигрица приближается к своему зверю. Король дремлет, но она знает, что он всегда ждет удара, всегда напряжен. Тихий вздох вырывается из ее горла, когда она проводит тонким пальчиком по его груди, животу, спускается ниже… Но ее руку перехватывает грозный правитель. Уильям не терпит своеволия. Он покоряет, заламывая руки, подчиняя свою страстную леди. Зверь бьется в клетке, заточенный, грозный, упрямый, он тоже хочет попробовать эту женщину.