И подолгу, и помногу,

Фэт-Фрумоса на подмогу

С остальною ратью звать!

Вихрь ярится, бьет крылом,

Блещет кованый шелом.

Не сдержать его полета,

Крылья дьявола легки, —

На траву и на пески

Сыплется все время что-то

И сверкает светлой, чистой

Чешуею серебристой.

Наконец, на свет заката,

Тяжек, яростен и груб,

Помахав крылом, куда-то

Прочь умчался душегуб.

Слез тогда пастух со скал,

Верный флуер отыскал, —

Песнь опять чиста, звонка!

Он пошел вдоль ручейка,

Он прошел совсем немножко, —

Видит: всякая рыбешка

На траве лежит и сохнет,

На глазах у парня дохнет.

Видит пастушок вокруг

Много окуней и щук,

Там — сазан, а тут — уклейка,

Серебристая камса

Сплошь усыпала леса, —

Подбирай, не пожалей-ка

Сил — с одной лишь этой тропки

Знатной рыбы наберешь

Для отменнейшей похлебки,

А труда-то — ни на грош.

Впрочем, что-то на тропинке

Корчится, лежит на спинке.

Глянь-ка, синее, блестящее…

Рыба? Нет, не настоящая,

Нет, не рыба это, ибо

В чешуе должна быть рыба!

Да и голову такую

Каждый примет за людскую.

Рот похож на человечий,

Приспособлен он для речи!

Слышит голос Андриеш:

«Жажду смертную утешь!

Прояви, прохожий, жалость,

Дай водицы мне хоть малость!»

Подбежал пастух к ручью,

Горсти окунул в струю,

В них принес немного влаги,

Губы омочил бедняге.

«Ох, спасибо… Кто ты, друг?

Ты от смерти неизбежной

Спас меня в стране прибрежной,

Никого здесь нет вокруг,

Без тебя бы я погиб…

Я ведь, братец, не из рыб,

Я ведь — из морских Дельфинов,

Черный Вихрь, меня подкинув,

Выбросил меня, подлец,

Из родной морской стихии

На булыжники сухие…

Я уж думал — мне конец,

Добралась бы гибель скоро

До меня, до Дельфишора!»

«Андриеш меня зовут!

Я недаром нынче тут!

Вихря Черного ищу, —

Мне найти злодея надо.

Он мое разграбил стадо,

Я злодею не прощу!

Как бы мне его догнать —

Ты не мог бы разузнать?»

«Погоди, узнаешь вскоре,

Отомстишь злодею всласть,

Только помоги попасть

Мне скорей в родное море!»

«Море? Эдакое слово

Для меня, признаться, ново!

Сколько ни бродил по свету —

Не встречал я штуку эту!»

«Объяснить немудрено:

Море — это волны, дно,

Море — буря и покой,

Море — это гул морской,

Море — луг широкий, синий,

Море — это рай дельфиний!»

Путь, как видно, недалек, —

И дельфина поволок

Пастушонок наш туда,

Где соленая вода

Проводила над песком

Белопенным языком.

Где, во влаге и в тиши,

Спали камни-голыши,

Где в песке шестеркой лап

Шевелил случайный краб…

Вдруг, морскую гладь покинув,

Показались у песка

Десять удалых Дельфинов.

«Милый Андриеш, пока

Братья раны мне залечат,

Подожди меня, дружок». —

Ну а море волны мечет

На сверкающий песок.

Искупаться парень хочет,

Лишь водою пятки мочит, —

Хоть вполне спокойна заводь,

Не рискует хлопец плавать,

Даже в воду не идет —

Знать, морских боится вод.

Выглядят всегда зловеще

Неизведанные вещи,

Но еще куда страшней

Невидаль такая,

Что не слышал ты о ней, —

Глубина морская!

Вот одиннадцать Дельфинов,

Гладь лазурную раздвинув,

К пастушку плывут рядком,

Усмехаются тишком.

Каждый весел и здоров —

Видно, славных докторов

Развело дельфинье племя.

И потребовалось время

Андриешу, — он не скоро

Отличил бы Дельфишора,

Если б сам не задал тот

Свой вопрос из синих вод:

«Плавать можешь, человек?»