Днём, видимо, исчерпав запасы ядер и почувствовав перемену ветра, англичане отошли к своим берегам. Де Лейва оказался прав — они всё равно остались позади Армады. Впереди путь был открыт. Пришёл паташ с посланием от герцога. Он соблаговолил разрешить дону Алонсо попытать счастья. Вся Левантийская армада подняла паруса и двинулась в сторону острова.

— Они заметили наш манёвр! — крикнул в отчаянии Антонио. — Они тоже снимаются с якорей!

— При попутном ветре мы их обгоним, — буркнул де Лейва.

Но скорость английских кораблей изумляла. Они быстро шли вдоль берега, не пытаясь идти Армаде навстречу. К адмиралу Говарду присоединился его вице-адмирал Дрейк, и теперь силы англичан были не так уж малы, даже без Сеймура. Де Лейва упорно шёл к цели. Кроме Левантийской атаковать англичан пошли Гипускоанская и Бискайская армады. Гонимые ветром испанцы неумолимо приближались к противнику.

— Уйти вперёд к незащищённому берегу не удастся, — посетовал дон Алонсо, — но мы их прижмём у берега. Там им бегать от нас долго не получится.

— А не предупредил ли опять англичан де Вилар? — Антонио посмотрел на кровного врага, стоявшего чуть поодаль и вглядывавшегося в горизонт.

— Не думаю, — де Лейва покусал ус, — за ним следят. Я приказал с него глаз не спускать. И со слуги, естественно, тоже. Да и решение было принято час назад. Они бы не успели передать сообщение незаметно.

Разговор пришлось прервать. Англичане начали обстрел. Испанцы ответили, но безуспешно. Английские корабли продолжали маневрировать, ускользая от неприятельского огня. Они кружили возле берега, не давая к нему приблизиться. Если кто-то из испанцев отставал от основных сил, к нему тут же неслись англичане. То и дело приходилось спешить на выручку собственным кораблям.

— Один готов! — вскричал Антонио, заметив, как маленький английский корабль два галеаса покрупнее потащили к берегу.

— Ничего серьёзного, — дон Алонсо явно был недоволен ходом битвы, — у нас корабли целы, но есть убитые и раненые.

И правда, Антонио уже обратил внимание: корабли который день избегали крупных повреждений. Ядра убивали людей, а судам сильно не вредили. Те, что тонули, уходили под воду по другим причинам. Долго размышлять не пришлось. Грохот стоял неправдоподобный. Англичане не жалели ядер, не придавая значения отсутствию пробоин у кораблей противника. Зато ядра калечили людей: на небольшом пространстве не было свободного пятачка, и попасть в экипаж не составляло труда. Отовсюду слышались крики. Раненые и убитые покрывали телами палубы. Бездействие начинало играть на нервах Антонио. При абордаже он бы давно размахивал шпагой или палил из аркебузы. Но в данной ситуации всё, что ему оставалось, это наблюдать за ходом сражения со стороны, стараясь не угодить под падающее со свистом ядро.

Вскоре стало ясно: пора отходить. Герцог со своего флагманского галеона дал сигнал к отступлению.

— Полдня пальбы и всё бесполезно, — в таком состоянии Антонио дона Алонсо ещё не видел, — ядер потратили столько, что потопили бы куда большее количество кораблей, чем у англичан!

— На нас они тоже потратили немало, — отметил Антонио.

— Не забывай, им подвозят боеприпасы на родном берегу. Раненых и убитых снимают с судна сразу же. А мы убитых — в море, а раненые остаются на борту. После сегодняшних двух сражений их стало слишком много. Мы несём потери, — дон Алонсо помолчал и продолжил печально: — Я виноват. Не учёл скорости, с которой двигаются англичане. Де Вилар тут ни при чём. Нас вовремя заметили и перестроились. Время упущено, ветер гонит нас прочь от острова.

Антонио поднял голову и посмотрел на темнеющее небо. Тучи резвились в своё удовольствие, по-прежнему не закрывая полностью звёзды. Берег удалялся, скрываясь в густом и едком дыму. Изредка белые паруса англичан, будто издеваясь, появлялись на горизонте.

— Недаром Дрейка прозвали Дьяволом, — произнёс вслух Антонио, — на их стороне нечистая сила.

— Прости, мой друг, но сейчас я был бы не против, чтобы кто-то тоже выступил на нашей стороне. Невезение затянулось, — де Лейва устало вздохнул. Ночами он почти не спал, продумывая план действий. И вот, когда наконец-то ему дали возможность себя проявить, его план провалился, — как тут ни объясняй удачу врага, от этого не легче...

С палубы смывали кровь. Но Антонио был уверен, что она впиталась в дерево навсегда. Запах гари смешивался с запахом крови и гниющих ран. Спустившись в каюту, Антонио тут же оттуда вышел обратно на воздух. Зловоние в тесных помещениях нижней палубы было совсем непереносимым. Де Лейва тоже остался наверху.

— Наше поражение не даёт мне покоя, — он заметил Антонио, вновь вставшего рядом.

— Разве это поражение? По-моему никто не победил и никто не проиграл, — возразил молодой человек.

— Иногда ничья приравнивается к поражению. Нам непозволительно тратить время на пустое перебрасывание ядрами и безуспешную погоню за врагом. Англичане не дают нам соединиться с герцогом Пармским, отвлекая на бессмысленные стычки. Я уверен, они не станут подходить к нам близко, не давая возможности вести близкий бой или брать их на абордаж. Они будут постоянно теснить нас в море, но не будут позволять уходить далеко в сторону дислокации Пармы. Даже нашим связным не удаётся пройти к нему. Они не могут пройти через заслон, поставленный эскадрой Сеймура и голландскими пиратами.