– Я была в больнице, - я посмотрела на тюбик зубной пасты. Мне плохо, пусть хотя бы с зубами все будет в порядке. – Моя подруга рожала.

– Разве там не было телефона?

– Я звонила ей!

– Через час после того, как опоздала на пикник, - заметила Кэролайн.

– Боже, Кэр! Телефон был занят! На чьей ты стороне?!

– На твоей. Именно поэтому я тебе и помогаю, ты еще не поняла? – мрачно отозвалась сестра. – И да, не нужно приводить это в качестве аргумента. Дозвониться можно всегда.

Кэролайн прислонилась к двери в ванную, бросив свою папку куда-то в сторону. Я лишь покосилась на нее с полным ртом пасты.

– Слезы могут помочь, - продолжала она, - но только если они настоящие. Притворный плач злит ее еще сильнее. В общем, - она хлопнула в ладоши, - если ты чувствуешь, что заплачешь – то плачь. Мама в начале всегда строгая, потом смягчается, после того, как выговорится.

– Не собираюсь я плакать, - я сплюнула.

– Дело твое. Главное, не перебивай ее. Это, знаешь ли, вообще фатально.

– Мейси? – раздался снизу мамин голос, и я вздрогнула. – Не могла бы ты спуститься на минутку, пожалуйста?

Кэролайн закусила губу, явно вспоминая свои «жаркие денечки», как она любила говорить.

– Глубокий вдох, - напутствовала она и похлопала меня по плечу. – А теперь иди.

Я спустилась вниз. Мама сидела за столом, уже одетая в деловой костюм, но не взглянула на меня, когда я села напротив нее. О, нет, подумала я. Плохой знак. Я положила руки перед собой на стол, надеюсь, это приемлемая поза…

– Я невероятно в тебе разочарована, - проговорила мама, в ее голосе звенел металл. – Невероятно.

Это можно было почувствовать, даже взглянув в ее сторону, но слышать это было в сто раз хуже.

– Мейси, - я заморгала. – То, что произошло вчера вечером, было неприемлемо.

– Мне очень жаль, - начала я, но тут же одернула себя. Рано! Мой голос дрожал, это было ужасно. Вот-вот я и сама начну трястись. Мейси, держи себя в руках! Вчера я была такой смелой, могла сказать все, что угодно, объяснить все произошедшее – где же моя уверенность сейчас?

– Мы кое-что изменим, - мама повысила голос. – Теперь я не могу рассчитывать на твое благоразумие, так что просто скажу тебе, что будет по-другому.

Кэролайн, должно быть, сидит где-нибудь на лестнице и прислушивается к нашему разговору, как раньше делала я.

– Ты больше не будешь работать в ресторане.

Я хотела возразить, но прикусила язык. Кэролайн сказала, что нужно дать ей закончить. Так и поступлю. Все равно Делия не будет работать некоторое время, верно?

– Хорошо, - согласилась я.

– Вместо этого, - мама положила ногу на ногу, - ты будешь работать со мной в офисе. Мне очень пригодится твоя помощь в заполнении документов и приглашений и мероприятия. С понедельника по субботу, с девяти до пяти.

В субботу? Ну да, точно, самый загруженный день, когда клиенты приезжают в офис к маме в свой выходной. Все правильно.

– Кроме твоей новой работы, - продолжала мама, - я не хочу, чтобы ты виделась со своими знакомыми из ресторана. Твое поведение очень сильно изменилось в последнее время, я считаю, что именно они тому причина.

Я лишь молча смотрела на нее, вспоминая, какой представляла ее вчера вечером. Сейчас передо мной сидел совершенно другой человек. О боже…

– Пока не начнутся занятия в школе, ты должна быть дома к восьми часам. Таким образом мы обе будем уверены, что у тебя достаточно времени для занятий и подготовки к экзаменам.

– К восьми? – вырвалось у меня. Мама приподняла бровь.

– Если хочешь, можно к семи.

Я опустила взгляд на свои руки, покачала головой.

– У тебя осталась ровно половина летних каникул, - сказала мама. – Как она пройдет – зависит от тебя. Ты это поняла?

– Да. Поняла.

– Хорошо, - мама поднялась, задвинула свой стул. – Увидимся в офисе через час.

С этими словами она вышла из кухни, а я осталась за столом, слушая, как она собирается на работу, прощается с Кэролайн и выходит из дома. Через пару секунд на кухню влетела сестра.

– Это было очень плохо, - заявила она, сочувственно поглядывая на меня. – Очень.

– Я не могу видеться с друзьями, - убито прошептала я. – Я вообще ничего теперь не могу делать.

– Она успокоиться, - потрепала меня по плечу Кэролай.