– Правильно, всё правильно, но конкретнее! Какие решения?

– Принята Программа КПСС в новой редакции, - преподаватель кивает головой в знак одобрения, - утверждены Основные направления экономического и социального развития СССР на 1986—1990 годы и на период до 2000 года…

– Совершенно верно…

– В докладе М. С. Горбачёва констатировалось, что «в жизни общества начали проступать застойные явления» как в экономической, так и в социальной сферах.

– Правильно. Еще?

– Ускорение научно-технического прогресса — главный рычаг повышения эффективности производства, структурная перестройка общественного производства, совершенствование социалистических производственных отношений, системы управления и методов хозяйствования, повышение благосостояния, улучшение условий труда и жизни советских людей, преодоление классовых различий, формирование социально однородного общества и дальнейший расцвет, и сближение социалистических наций и народностей.

– Молодец, Карелин садись! Итак, вам предстоит серьезный экзамен! Нужно основательно к нему подготовиться, потому что это вам всем пригодится в жизни! Это не математика какая-то!

– И не физика! – с места кричит Васильев.

– Правильно, Васильев! Раз ты такой умный, то скажи нам что же такое «перестройка»? – спокойно, словно не понял шутки, говорит лектор.

Младший сержант встает и, почесав затылок, начинает доклад выученными избитыми фразами.

– Впервые «перестройка» провозглашена Михаилом Сергеевичем Горбачевым на Пленуме ЦК КПСС в 1985 году. Тем самым он провозгласил программу широких реформ под лозунгом «ускорения социально-экономического развития страны», то есть ускорения продвижения по социалистическому пути на основе эффективного использования достижений научно-технического прогресса, активизации человеческого фактора и изменения порядка планирования экономического развития страны.

– Ладно, садись! Я нацеливаю вас на серьезный подход к подготовке по предмету. Не исключено, что будут присутствовать проверяющие!

– Они буду проверять «перестройку» - теперь уже Тупик вставляет реплику.

– Они будут проверять ваши знания. Советский офицер в современном мире – это не только штурман и летчик, он еще и воспитатель подчиненных, а без знания научного коммунизма тяжело ориентироваться в мире! И еще! Учтите я буду смотреть ваши конспекты! Чтоб все материалы XXVII съезда КПСС были у каждого в отдельной тетради! Всем все ясно? – полковник обводит взглядом аудиторию.

Звенит звонок. Пара закончена! Мы дружно встаем, аудитория наполняется шумом голосов, складываемых в портфели конспектов, ручек, тоненьких красненьких книжечек, наполненных материалами съездов нашей партии. Полковник тоже собирает свои вещи и попрощавшись выходит. На него уже никто не обращает внимания.

– У кого есть конспекты со съездом? – кричит Васильев.

– У меня есть. Я тебе дам, Вася, - голосом образцового подчиненного говорит наш круглый отличник.

– И мне!

– И мне!

За Васильевым устанавливается очередь, в соответствии с которой курсанты собирается списывать конспект. Я не принимаю в этом участие. У меня конспекты имеются. До стажировки остается три недели.

* * *

– Почему ты не заходишь, не звонишь? Совсем пропал! – она смотрит на меня лучезарным взглядом, словно ничего между нами не произошло в последнее время. А может она на самом деле так считает? Может это я себя накрутил? Я себе вбил в голову, что она мне изменяет напропалую? Я теряюсь и уже не знаю, что ей ответить.

– Да дела всякие были… и в увольнения редко ходил…, - выдавливаю я из себя неправду.

– А я видела тебя на прошлой неделе… - Лера улыбается и, мне кажется, она совсем не обижается на меня.

– Где? – удивляюсь я довольно искренне, ведь у меня полная уверенность в том, что меня она не могла видеть.

– Ты шел с друзьями по Ленина, вы были не в форме.

– Может это не я был? – несколько робко предполагаю я, хотя этот факт присутствовал.

– Ты! Это точно! Ты был в джинсах и рубашке с коротким рукавом.

Я пожимаю плечами, не говоря был ли это я на самом деле или она ошибается. Сказать правду значит объяснить почему не заходил к ней, отнекиваться, значит попасть в ловушку из достоверных фактов.

– Ты куда сейчас? – перевожу я тему.

– Домой… а ты?

– Тоже…

– Зайдешь может быть? Дома никого, - предлагает она, дотронувшись до моей руки и я чувствую внезапный прилив желания овладеть ее прекрасным, как ни убеждай себя в обратном, телом.

– Не знаю… - я в растерянности и борюсь со своим животным чувством.

– Пойдем, не на долго! Успеешь потом и домой и куда собирался! – она продолжает меня искушать.

– Разве если ненадолго, - я постепенно сдаю свои принципы, плоть побеждают дух.

– Да что там! На часик! – Лера чувствует, что побеждает.

– Ладно! Пойдем… - я сдался. Моя и ее плоть победили мои моральные устои. Победа ее была стремительной и сокрушительной.

До ее дома было минут двадцать пешком и я, конечно, вытерпел бы эти жалкие минуты, но мне очень не хотелось, чтобы меня видели вместе с Лерой, поэтому мы легко поймали такси и уже через десять минут она открывала дверь дома.