«...В случае войны с Турцией было необходимо для обеспечения левого фланга развёртывания Кавказской армии «меть наши войска выдвинутыми вперёд, на персидской территории. Угрозы создания в этом районе турецко-германского плацдарма для будущих военных операций против России более не было. С началом войны с Турцией операционное направление Мосул-Урмия-Джульфа (географически расположенное на территории современных Ирака и Ирана. — А.Ш.) оказалось занятым нашими войсками».

Здесь надо отдать должное несомненным достоинствам будущего главнокомандующего Отдельной Кавказской армией и Кавказского фронта Николая Николаевича Юденича. Ещё не состоявшийся русский полководец Первой мировой войны словно «в воду глядел». Он и его соратники сумели обеспечить полную безопасность линии фронта кавказских войск на его левом фланге, со стороны Персии...

Другой «головной болью» командования русских войск на Кавказе в лице царского наместника и его начальника штаба стала доживавшая свой исторический век султанская Турция. Её поражение в Первой Балканской войне побудило правительства Германии и Австро-Венгрии приступить к составлению секретных планов раздела не только европейских, но и азиатских территорий Оттоманской империи.

Это было уже прямой угрозой национальной безопасности России. В Санкт-Петербурге желали видеть на своих южных границах государство турок, а не германцев и австрийцев.

Посол Германии в Стамбуле (Константинополе) Г. Вангенгейм во второй половине января 1913 года докладывал секретной депешей в Берлин:

«Малая Азия уже теперь во многих отношениях похожа на Марокканскую империю до Алжесирасской (1856 года. — А.Ш.) конференции. Быстрее, чем думают, на повестку дня может встать вопрос о её разделе... Если мы не хотим при этом разделе остаться с пустыми руками, то мы должны уже теперь прийти к взаимному согласию с заинтересованными державами, а именно с Англией».

Такого же мнения придерживался и германский рейхсканцлер Теобальт Бетман-Гольвег, творец немецкой имперской политики в преддверии и ходе Первой мировой войны. Однако исторический опыт учил берлинских дипломатов, что любые «урезания» территории Оттоманской Порты не могли происходить без участия Российской империи.

Правительства Австро-Венгрии и Германии настойчиво пытались вовлечь Россию в раздел Балкан и Ближнего Востока на сферы влияния. Царское же правительство, напротив, было заинтересовано в целостности малоазиатской части Османского государства.

Было известно, что германские военные советники и ближайшее султанское окружение Решада Мехмеда V подталкивало главу турецкого государства к войне с Россией. Когда об этом впервые завели разговор, султан в ужасе воскликнул:

— Воевать с Россией! Да её трупа одного достаточно, чтобы нас сокрушить!

На что султану-калифу сразу же подобострастно ответили:

— Вы, ваше величество, как всегда правы. Но сейчас этот труп готовы вместе с нами поднять на штыки германская и австрийская армии. С ними русской армии не совладать.

— Вы уверены в этом?

— О том, что сейчас русскому медведю не устоять — говорит пол-Европы, а не только Берлин и Вена, ваше султанское величество.

— Хотелось бы верить в такое чудо. Если только оно возможно, господа германские советники...

В Санкт-Петербурге внимательно следили за дипломатической активностью Вены и Берлина. Председатель Совета Министров С. Д. Сазонов 23 ноября 1912 года представил императору Николаю II докладную записку. В ней российский премьер прямо говорил:

«Скорое распадание Турции не может быть для нас желанным... Это таит для России военную угрозу...»

Сазонов, опытный государственник-дипломат, предостерегал российского самодержца от опрометчивых шагов и одновременно указывал министру иностранных дел:

«Весь расчёт Вены и Берлина строится на попытке подорвать доверие Балканского союза к России...

Австро-Венгрия хочет получить свободу рук на западе Балкан, выдвигая иллюзорную для России приманку в районе проливов...

Мы не можем остановиться на почве компенсаций, которые невыгодно отразились бы на положении балканских государств».

Одним словом, официальная позиция России в этом вопросе оставалась прежней. По мнению Санкт-Петербурга проливы Босфор и Дарданеллы и достаточная для их обороны зона на Балканском полуострове должны принадлежать Турции и никакому другому государству Европы.

В конце 1913 года русско-турецкие отношения заметно осложнились. Вызвано это было тем, что Турция переориентировалась на военный союз с Германией. Как стало известие великому князю Николаю Николаевичу-Младшему, дяде здравствующего императора, от заграничной агентуры, в середине декабря в Турцию прибыла новая германская военная миссия. Её возглавлял опытный штабной работник генерал Лиман фон Сандерс. На него возлагалась реорганизация султанской армии и определение размеров немецкой помощи султанской армии и флоту. Это становилось серьёзным сигналом об опасности для России.