Критянин покачал головой.

– Увы, но я сам пребываю в недоумении. Может быть, уцелел кто-то из триерархов?

– Да. Но многие из них тяжело ранены. Есть и такие, кто не сильно пострадал, но они молчат.

– Пусть их приведут, возможно, со мной они станут говорить.

Ранефер удовлетворил его просьбу и вскоре в каюту ввели прихрамывающего Пнитагора. Киприот взглянул на критянина совершенно безжизненными глазами. Лицо его ничего не выражало. Следом зашёл Нимаатра. Он покосился на Неарха и что-то сказал Ранеферу на языке ремту. Тот ответил и Знаменосец, выглянув за дверь, отдал какие-то распоряжения.

– Филота очнулся, – объяснил Ипи критянину, – я приказал привести.

– Хорошо, – кивнул тот и обратился к киприоту, – Пнитагор, ты можешь говорить? Что здесь произошло?

Пнитагор смотрел сквозь Неарха, чуть склонив голову набок, и молчал.

– Что произошло? – повторил вопрос наварх, – где Пасистрат, Адар-Мелек, Никанор? Что с ними?

– Адар-Мелек? – спросил Нимаатра, – тот, кто занял место Энила?

– Да.

– Один из моих тетнут-шесер говорил, что убил высокородный фенех стрелой Херу. Большой начальник фенех, богатый одежда и доспехи. Может Адар-Мелек?

– Пнитагор, ты видел это? – допытывался Неарх.

Киприот молчал. Он не менял позы, даже почти не моргал. Так ничего от него и не добились.

Египтяне ввели Филоту. Он еле стоял на ногах.

– Посадите его, – распорядился Ранефер.

Филота уставился на Неарха и безжизненным голосом сказал:

– Ты опоздал.

– Что произошло, Филота? – спросил Неарх.

Архинаварх покосился на Ранефера, который жёг его суровым взглядом и ответил:

– Они оказались сильнее.

– Это я и сам вижу! – повысил голос критянин, – зачем ты полез в драку? Ты хоть понимаешь, что творишь?

– Они не хотели говорить.

– Ложь! – вспылил Нимаатра, подавшись вперёд.

Ранефер остановил его жестом. Сам он сохранил невозмутимость.

– Ты не слышал песнь посланника?

– Они трубили, – подтвердил Филота, – а ещё зеркалами отвечали Камиру. Демоконт сказал – они сообщают городу, что помогут.

– Какой ещё Демоконт?

– Местный архонт. Он хотел отдаться под руку Александра, но царь Дедал сопротивлялся. С Демоконтом мы договорились.

Филота изложил свою версию событий.

– Хотели свергать законный царь... – сквозь зубы сказал Нимаатра.

– Я ничего не понимаю, – раздражённо бросил Неарх и повернулся к Ранеферу, – не буду обсуждать эту авантюру с перетягиванием города, но ответь, почтенный, вы действительно одновременно предлагали переговоры и сигналили местным, что атакуете нас?

– Мы не подавали такого знака, – едва сдерживаясь, ответил Ипи, – лишь обещали городу помощь. Лишь тот может подозревать другого в подлости, кто бесчестен сам!

– Высокие слова, не имеющие ничего общего с реальностью, – ответил критянин, – я не вижу вины Филоты. Вы сами сделали все, чтобы он понял вас неправильно.

– Он – глупец! – заявил Нимаатра, – только человек совсем без ум, смогать замышлял такое!

– А Мелек предлагал говорить... – неожиданно подал голос Пнитагор, – я счёл его трусом...

– Этот фенех не трус, – сказал Нимаатра, – он погибал смелый.

– Где мой брат? – вскинул голову Филота.

– Если есть справедливость на свете, – с ожесточением сказал Пнитагор, не глядя на Филоту, – то там же, где мой сын...

Неарх вопросительно взглянул на Ранефера. Тот покачал головой.

– Я не знаю имя твоего брата. Много ваших воинов и гребцов погибло. Некоторых мы вытащили из воды.

– Как ты намерен поступить с ними? – спросил Неарх, – независимо от того, считаешь ты Филоту пиратом или нет, но простые воины ни в чём не виноваты перед тобой.

– Ну да, – хмыкнул Ипи, – жён кефтиу только Филота насиловал.

– А вы, считающие "пурпурных" своим стадом для бесконечного доения, чисты и незапятнаны? – вскинулся Неарх, – конечно, как удобно, всю грязную работу сделали злые македоняне, срезали колосья и даже обмолотили их, а вам осталось только ссыпать зерно в амбар?!

У Ипи от гнева задрожали губы.

– Мы никогда не предаём мечу жителей городов взятых с боем!

– Действительно, кто же иначе станет платить дань?

– Наши воины не берут силой жён и дев! Ибо многие из оных с радостью примут ласки славного воина Та-Кем, особенно, зная, что тот подарит ей пару золотых кайтов, или что-то из добычи. Ужели ваши воины столь дики и уродливы, да ещё скупы? Или мэт у них как льняная тряпка, и не уподобится разящему копью, пока обладатель не примкнёт к женской шее железо?