— Перчиков есть, а народа нет!

Но тут сзади него грохнуло. Сверху сорвался громадный кокосовый орех — крак!

Стёпка на что-то шлёпнулся с перепугу и, схватив ближний столик, тут же поехал к берегу. Да-да! Он ехал к берегу на только что отложившей яйца черепахе. На той самой, на которой когда-то так весело катались его приятели Перчиков и Солнышкин!

Нужно сказать, что какой-то приятный ветерок словно бы коснулся Стёпки и, честное слово, он вспомнил и Солнышкина, и Пер- чикова, и всю команду «Даёшь!» с добротой и даже с нежностью! Он даже вздохнул.

Но тут срочные заботы и дела потеснили всякие глупые воспоминания, и он стал хватать всё, что попадалось по пути. Прихватил кокосовый орех, умудрился выломать целую гроздь бананов, хапнуть горсть черепашьих яиц...

Потом набрал полную банку воды и вдруг, похихикивая, стал обкладывать с обеих сторон сучьями и палками журчащий за спиной Перчикова маленький бодрый ручеёк.

Он так старательно сооружал заграждение, что ни на что не обращал внимания.

Ни на то, что взгляд каменного Перчикова был явно устремлён туда, где, прислонясь головой к камушку, отдыхал мистер Хапкинс.

Ни на то, что из воды то и дело выскакивал плавник красноносого дельфина, которого они с Хапкинсом приняли за акулу.

Старый дельфин то резко отплывал, то возвращался к берегу и верещал, и покрикивал, будто хотел сообщить что-то важное, а может быть, и очень важное.

Но артельщик ничего этого не видел. В голове его разыгрывались невероятные программы, которые верному ученику мистера Хапкинса не терпелось привести в действие.

КАК ВЫ СОБИРАЕТЕСЬ ЖИТЬ ДАЛЬШЕ?

Хапкинс лежал на берегу океана. Под плеск волн он видел наконец настоящий — не ледяной, а живой, оттаявший сон.

Ему снилось, будто он стоял на тёплом калифорнийском песке, а перед ним с берега на берег перекидывался почти прозрачный, лучший в мире мост Голден Гейд Бридж. Под ним шли теплоходы, прогуливались яхты, а вдали так и рвались навстречу небу небоскрёбы Сан-Франциско, и среди них не самый высокий, но самый волнующий, потому что в нём — на двадцатом этаже, рядом с которым повисло беленькое симпатичное облако, — как раз и находилась контора фирмы холодильных установок «Хапкинс и К°»...

Сан-Франциско был рядом... Казалось, и ветер напевал: «В прекрасном порту Сан- Франциско, в прекрасном порту Сан-Франциско. ..» И Хапкинсу так захотелось домой, что он крикнул:

— Машину!

Но её не было.

Тогда он позвал:

— Такси! Такси!

Но тут ветерок нахальным голосом пропел:

В далёком порту Сан-Франциско Живёт молодая сосиска...

Хапкинс вскочил.

Сан-Франциско пропал. Впереди, весь в звонких капельках, тихо светился айсберг. Плескался бесконечный океан. А у берега, где что-то полоскал поющий про его Сан- Франциско плутоватый Стёпка, дымил костерок.

Хапкинсу тотчас опять захотелось курить.

Он прошёлся около артельщика и быстро спросил:

— Мистер Стёпка, закурить не найдётся?

— Почему не найдётся... Кое-что, кхе-хе, кажется, есть. Вон сзади вас, — небрежно кивнул Стёпка.

Хапкинс оглянулся. Сзади него стоял настоящий стол, на котором расположились пухлые бананы, огромный кокосовый орех, а рядом с ним — сигареты, его вчерашние сигареты, его собственные окурки и даже крохотные «бычки»!

А напротив всего этого на песке было чётко выведено:

банан — 1 миллион долларов, кокос — 1 миллион долларов, сигарета — 500 тысяч долларов,

«бычок» средней величины — 50 тысяч, огрызок «бычка» — 10 тысяч долларов.

Хапкинс развернулся вокруг самого себя и гневно задрал свой крючковатый нос.

Подошедший Стёпка весело опустил на стол горстку белых шариков, поставил банку со свежей питьевой водой и написал:

«Черепашьи яйца — 100 тысяч долларов (штука)».

— Это же мои окурки! — возмущённо выпалил Хапкинс.

— А вы разве за них мне уже заплатили? — удивился Стёпка.

— Но это же разбой, хапёж! — нацелившись носом в артельщика, прохрипел Хапкинс.

— Не берите, — обиженно сказал артельщик и ещё более обиженно добавил: — Интересная ситуация! Человек находится на моём острове, я для него столько делаю, и он меня же ещё оскорбляет! Хе-хе! Интересная ситуация!

— На вашем острове? Вы что — того? Фью-фью? — И Хапкинс сделал пальцем у виска всемирно известный вращательный жест.

— Ни капельки, — хитровато, но и подчёркнуто серьёзно парировал Стёпка. — Вам неизвестно, где мы находимся? Так вот, мы находимся на острове Тариора, вождём которого всенародно был избран мой лучший друг Перчиков. Он от поста отказался и передал его мне! — Стёпка сам удивился собственной изобретательности.