Бухта очищалась, а совсем еще недавно ржавый старичок «Кок Борщик» совершенно неожиданно становился молодцеватым бравым красавцем и подмигивал сверкающими иллюминаторами: «Ну, как я? Ничего? Еще могу? И в Японию, и в Америку, и даже в Австралию! Могу!»

С борта махал Мишкин и улыбался: «Мы все можем: и в Америку, и в Японию, и даже в Австралию».

Кувыркались белые чайки, бежали белые облака. И чистая вода пахла такой свежей рыбкой, что хотелось глотать ее на лету.

– Чудо!
– сказал капитан Иван Васильевич.
– Просто чудо! А вы, Виктор Константинович, не слышали вчера про настоящее чудо? Японцы болтали весь вечер. Вроде серьезный народ, а говорили про какую-то сказочную девицу. На облаке слетела со скалы и так звезданула промеж глаз японскому гарпунеру, что у него сразу вырос второй нос!

– И ты веришь, Иван Васильевич? Это же все равно, что сказать, будто с «Кока Борщика» сле¬

тела на венике какая-нибудь девица и понеслась петлять над бухтой...

Но тут капитанские рты достигли невероятных размеров. Капитаны увидели, как от внезапно помолодевшего «Кока Борщика» отвалило пружинистое, словно катерок, Облако. На него тут же прыгнула крепенькая загорелая девчонка с веником в руках, за ней влетел черный пушистый Мотор Моторыч, и они с ветерком понеслись над кораблями, над памятниками и старинными пушками по знаменитому городу Океанску. И на всем их пути раскрывались самые разные рты.

ОТКРЫТЫЕ РТЫ, СВЕТКА И ВРУЛЯ ПАТРИКЕЕВНА

Рты раскрывались слева и справа, на тротуарах и на балконах. Молоденькие манекенщицы так перегнулись от удивления через подоконники, что едва не вывалились в руки к подгулявшим матросам.

Рядом с ними бравый капитан, по прозвищу Плавали-Знаем, проехал пальцем по железным зубам и сказал:

– Что за время? Ничего не поймешь! Будто не плавал и ничего не знаю! На китах - плавали, с дельфинами - пили... А чтобы верхом на облаке? Я еще с ума не сошел.

Вывалили на улицу все повара из ресторана «Золотой кит» с такими ртами, будто собирались на лету хватать пудовые чизбургеры.

На балконе эстрадная певица уронила в чашку с кофе огромные накладные ресницы. Она никогда не пользовалась таким вниманием, как эта неизвестно откуда взявшаяся девчонка в драной тельняшке! А посреди залива вдруг с ходу замер готовый к морскому параду катер адмирала, и молодой адмирал вместе с матросами всех кораблей повернулся к Светке и весело взял под козырек. Рты открывали все! И мальчишки, и девчонки, и даже собаки! Да и что удивительного? Разве вы сами не открыли бы рот на все тридцать два зуба, увидев верхом на облаке стриженную под мальчишку девчонку, да еще огромного черного кота!

Светка плыла над сопками, над большим красивым городом, и Ветер, как опытный экскурсовод, давал ей попутные пояснения. Вон тут вместо кинотеатра когда-то была тайга... Вон на обрыве памятник с орлом на глобусе. Это в честь уважаемого путешественника... А у берега, под куполом, тот самый цирк, в котором работал со своими известными медведями боцман Бурун... Теперь у него, правда, группа дрессированных белых крыс, но зато они на веревочных лестницах и на трапах откалывают такие фокусы - с Облака шлепнешься!

Шлепаться с Облака Светка, понятно, не собиралась. Но кое-кто уже был очень даже не против, чтобы именно это произошло. Немедленно!

Следом за Светкой, положив на руль руки с ярким маникюром в « Тойоте» торопилась остроносая рыжая девица с внимательным ухом. Ее шелестящее платье было разрисовано раскрывшими пасть драконами, которые, казалось, готовы были в любой миг всеми зубами броситься на ее защиту. Это ехала владелица трех колбасных лавок и секретарша Волосатикова, Веруля Пат- рикеевна, которую многие на флоте нежно называли чуть-чуть короче - Врулей. Доверять ей в чем-либо было просто невозможно, а иногда и опасно. Даже колбасы, которыми торговали в ее лавках, были из фальшивого мяса, и все называли их *Врулькиными колбасками».

Она важно поворачивала голову в темных очках то в одну, то в другую сторону, замечая по пути капитанов, которые еще издали махали ей правой рукой, потому что под левой несли солидные свертки, предназначенные, возможно, ей в подарок. Вруля чувствовала себя сверхзначитель- ной персоной, тем более что торопилась сообщить начальнику об очень интересненьком разговоре, подслушанном вечером на «Коке Борщике».

Вдруг она покраснела от негодования и привстала:

– Это что еще такое? Что за кикимора? Кто разрешил? Куда смотрит ГАИ?
– по-хозяйски воскликнула она, и нос ее стал краснее клюквы.

Но сотрудники ГАИ открывали рты шире всех. Они показывали друг другу на Облако, на котором, ничего не боясь, плыла голубоглазая внучка Патефоныча. Ее твердый подбородок упрямо смотрел вперед. С крепким веником в руках, уверенная что все дела решит в один миг, она без всякого разрешения секретарши с ходу вплыла в распахнутое окно самого Волосатикова.

КАК ГОРЧИЦА НА КОТЛЕТЕ

Именно в эту пору в кабинете Волосатикова корреспондент Океанского телевидения Репорта- жик брал у начальника интервью по поводу вчерашних событий в Борщикленде и наводил камеру на плутоватую физиономию Волосатикова. Всенародно избранный начальник то и дело ерзал в кресле и, сверкая золотым зубом, выплевывал пухлыми губками злые слова. От гнева он был готов разорваться сразу натрое, чтоб сразу и ругаться, и командовать, и, конечно, хапать!